– Власыч, а в Керженец ведь полно ручьев впадает. Может, они по нему ушли. А вода следы скрыла. Погоди, не перебивай. К примеру, все идущие впереди сворачивают, убирая возможные следы, а те две тысячи, идущие последними, прямо. Они определённо знали, что впереди и сзади. Поэтому ушли, оставив две тысячи.

Тут мне смешно стало.

– А знаешь, я думаю, нас действительно провели. Не такой уж темник дурак. Он, скорей всего, послал разведку, которую мы прохлопали, и сделал ход конём. Мы думали, что это мы время тянем, а на самом деле монголы время тянули, давая уйти основному отряду. И ещё, я считаю, что их больше, чем тьма.

– Это ещё почему?

– Не знаю, чую.

Кубин пнул ногой ветку и проследил её взглядом.

– Чтобы вот так уверенно уводить крупный отряд, надо тропы знать. А знают их местные.

– Или бояре.

Кубин посмотрел на меня:

– Думаешь, Кутерьма?

Я показал на круги, расходящиеся в стороны:

– Водяной его знает. Если верить легенде. Возможно, он, или ещё кто. Кстати, при войске он был?

– Не видел, а спросить не догадался. Не до того было.

Я повернулся и направился к дому.

– Пойдем, Власыч. Про Кутерьму узнаем, да новости, какие есть.

Кубин остановил меня рукой.

– Ничего мы не узнаем. Полк сегодня утром ушел к Большим Ключам. Тут только отроки остались да те ратники, что в сече выжили.

– Не понял. Велесов что, с ума сошел? А остальные монголы? Их искать не надо?

Я пошел к дому, Кубин шел за мной.

– Зря ты так. Дозоры-то он разослал. Просто оттуда проще, если что, выдвинуться.

М-да, действительно зря.

– Ладно, погорячился я. Меня ушедшие неизвестно куда монголы беспокоят. И цель у них минимум Верши.

Кубин тревожно посмотрел на меня.

– Или Китеж.

– Да. Если нашелся проводник, что показал тропу отсюда, то он же покажет дорогу к Китежу. Поехали.

Мы быстрым шагом пошли к дому. Навстречу нам вышли старушка Мяга и Лада.

– Мы...

Мяга подняла руку и, заставив замолчать, сказала:

– Знаю, куда собрались. Послушайте меня, вои.

Вдруг глаза у Мяги наполнились слезами.

– Простите старую. Не услышала я. Беда страшная случилась. А я не услышала.

Мы бросились к ней, крича наперебой:

– Что? Что произошло? Какая беда? Когда? Говори.

Но Мяга вдруг опустилась на колени и обмякла, рыдая. Лада присела и, обняв старушку, посмотрела на нас.

– Простите нас, нерождённые. Я не слушала лес, на бабушку надеясь. Старая она.

Я заорал на них:

– Да что случилось-то?

Глаза Лады наполнились слезами, и она, утёршись рукавом, всхлипывая, сказала:

– Пожар великий случился. Хороший город весь сгорел.

– Какой город? Верши? Китеж?

Лада выдохнула:

– Китеж. Лес шумел сильно, но я разобрала только сейчас. И ещё, все люди спаслись.

Мы с Гориным стали быстро собираться. Все мои вещи были в сумах. И я, подхватив их, выбежал из дома.

– Лада. Я вашего коня возьму.

Она кивнула и, подняв Мягу, подвела её к лавке. Усадила и подошла ко мне.

– Я хочу сказать тебе спасибо.

Я повернулся удивлённо.

– За что? Это мне надо спасибо говорить. Мне, а не тебе.

Она помотала головой и, смахнув слёзы, прошептала:

– Нет. Тебе. Ты сильный. Сила жизни в тебе большая. Предки тебе помогают, и боги благоволят. Лешие помогают. Я у тебя её немного себе взяла. А от смерти ты сам себя спас. Я только руку протянула. И ещё...
– Она посмотрела мне в глаза.
– Ты должен вернуться.

Я улыбнулся.

– Я вернусь, Лада.

– Нет, не сюда.
– Она замотала головой.
– В свой дом. Там, далеко. Где ты родился. Тебя ждут.

– Что ты, Ладушка. Никто там меня не ждёт.