Как правило, отряды выступали в путь рано утром, распевая гимны. Тот год выдался засушливым, палящее солнце почти не пряталось за тучи. В середине дня следовал привал, во время которого дети и взрослые рассказывали истории о битвах и походах, о рыцарях и пилигримах. К моменту, когда колонна Николаса стала лагерем в предгорьях Альп у озера Леман, ее командир располагал вдвое меньшим количеством людей, чем в начале похода. Местные жители встретили детей настороженно, еду крестоносцы не получили. К тому же здесь орудовали шайки арабских грабителей. Многие взрослые участники похода, которые уже выжали все что могли из своих «подопечных», разбежались, отряды детей двигались по ночам, без пения и поднятых крестов. Каждый день они хоронили десятки своих сверстников, умерших от болезней, голода и убитых разбойниками.

Вскоре добавились сотни смертей от холода и падения в пропасти – дети следовали через Альпы, там, где с таким трудом пробирались ранее воины Ганнибала и позднее суворовские отряды, составленные из закаленных в боях солдат, шли мальчики, многие из которых не имели даже обуви. На высшей точке перевала детей обогрели и немного подкормили проживавшие здесь монахи, но наверняка еды, одежды и крова на всех не хватило. После перехода через Альпы в живых остался лишь каждый третий участник похода.

В богатой и цветущей Италии маленьких крестоносцев встретили с плохо скрываемым раздражением. Они были вынуждены заплатить за грехи своего давно почившего соотечественника – императора Фридриха Барбароссы. Итальянцы хорошо помнили опустошительные набеги на Северную Италию, которые совершали его воины в середине XII века. Пламенные пропагандисты призывали не пускать в города «германских змеенышей», лишь самые жалостливые давали подаяние. Вспомнили немцам, между прочим, и то, как Барбаросса увез из Милана те самые мощи волхвов, возле которых начинался поход сторонников Николаса. Всего около трех-четырех тысяч детей дошло до Генуи. В субботу 25 августа 1212 года изнуренные подростки появились на берегу генуэзской гавани. Эту дату называет очевидец событий хронист Оженио Пане. Он же говорит, что к Генуе подошло 7 тысяч человек – мужчин, женщин и детей.

Когда во Франции и Германии агитаторы призывали детей к походу, они утверждали, что море само расступится перед выполняющими святую задачу крестоносцами. Но оно почему-то не спешило этого делать. Денег, чтобы зафрахтовать корабли, у Николаса и его соратников не было. Руководители Генуэзской республики приняли делегацию детей, которую возглавляли несколько священников. Они не просили денег и кораблей, а лишь испрашивали разрешения переночевать на улицах Генуи. Отцы города позволили крестоносцам остаться в Генуе на неделю, настоятельно посоветовав им после этого вернуться на родину. Но вскоре, однако, последовало противоречащее первоначальному разрешению указание сенаторов – оставаться в городе детям разрешено только на одну ночь.

Утром люди Николаса опять стояли у моря. Развернув знамена, они запели псалмы и пошли навстречу волнам. Дети зашли в воду по пояс, но море так и не расступилось. Генуэзцы осыпали неудачливых «моисеев» градом насмешек. К вечеру участники похода отступили. Часть из них воспользовалась приглашением жителей города остаться здесь навсегда – некоторых знатных юношей приютили в аристократических и патрицианских домах, многие попали в услужение. Некоторые знатные роды Генуи впоследствии вели свою родословную от юных германцев, поселившихся когда-то в этих местах.

Самые же непреклонные собрались в поле недалеко от Генуи и обсудили дальнейший план действий. Они решили двигаться дальше по Италии, ужасаясь одной мысли вернуться в Германию через Альпы. Отряды двинулись на юго-восток. Николаса хроники в связи с этим походом больше не упоминают. Зато говорят о том, что разгневанные германцы линчевали его отца. Легенда гласит, что Николас выжил и даже участвовал в сражении при Дамиетте в 1219 году, произошедшем в ходе Пятого крестового похода.

Дети жили за счет милостыни, многие занялись откровенным разбоем. Некоторая их часть достигла другого богатого итальянского города-государства – Пизы. Приняли их здесь, возможно, не так и плохо. В первую очередь, благодаря соперничеству Пизы с Генуей – все, что отвергалось в одном городе, поощрялось в другом. В хрониках есть упоминание о том, что пизанцы даже снарядили два корабля и таки отправили детей в Палестину.

Несколько сотен германских подростков осенью добрались до Вечного города, который произвел на них плохое впечатление. После богатых купеческих городов Генуи и Пизы имевший долгие традиции паразитического существования, переживший века смут, дворцовых переворотов и мятежей Рим выглядел убого. Папа Иннокентий III, который давно осознал провал начинания, принял представителей отряда, похвалил, а затем, освободив от обета немедленно начать борьбу с неверными, отправил восвояси, не снабдив их ничем необходимым и мало заботясь о том, как дети доберутся до далекой Германии. Зато он не забыл заставить их дать клятву, что, «придя в совершенный возраст», они отправятся в новый крестовый поход. До дома добрались лишь немногие, большинство детей осели в Италии.

Не менее трагическая судьба постигла вторую германскую колонну. Она перевалила через Альпы в менее опасном месте – через перевал Сен-Готтард, но в отряде было быстро потеряно единое руководство. Достигнув Италии, колонна подошла к морю близ Анконы, затем попыталась войти в Милан, город, в котором ненависть к германцам была особенно сильна. Там на детей спустили собак. Враждебно их встретили и в Равенне, и в других местах. Однако нескольким тысячам удалось добраться до южной оконечности Апеннинского полуострова. В Рим они не заходили, поскольку уже знали о решении понтифика. Юные крестоносцы намеревались отплыть в Святую землю из порта Бриндизи. На юге Италии царил голод, засуха уничтожила весь урожай, наблюдались многочисленные случаи людоедства, в городах царила анархия. Некий оборотистый норвежец, ведший дела в тех местах, определил девочек из отрядов в притоны, и много лет спустя хронисты удивлялись тому факту, что в этих местах много белокурых, голубоглазых жриц любви. Мальчиков обращали в полурабов. Урегулировать ситуацию пытался архиепископ Бриндизи. Собрав остатки незадачливого воинства, он вывел их из города и приказал отправиться домой. Небольшую группу фанатиков архиепископ усадил на утлые суденышки, которые отправились в Палестину и затонули едва ли не на глазах тех, кто провожал их в порту. Другие источники утверждают, что архиепископ, наоборот, заподозрив, что отец Николаса собирается продать детей язычникам, категорически запретил им посадку на корабли. Но те добились своего, а вскоре действительно попали в руки арабских пиратов и были проданы.