Возвращение домой тех германцев, которые послушались советов папы и архиепископа Бриндизи, было еще более тяжелым, чем путь в Италию. Теперь люди совсем не хотели помогать крестоносцам. Дети возвращались поодиночке, без песен и знамен. Многие из них были убиты, погибли от голода и холода.

Обратим теперь свой взор на малолетних французов, участвовавших в этом легендарном мероприятии. Более чем тридцать тысяч детей выступили в поход тогда, когда их немецкие сверстники уже находились в Альпах. В первые дни толпа была очень воодушевлена и уверена в конечном успехе предприятия. Хронисты сообщают, что колонну сопровождали птицы и бабочки. Стефан ехал в лучшей повозке, укрытой дорогими коврами. К нему были приставлены двенадцать юношей из аристократических семей в качестве адъютантов. Они были на лошадях и носились вдоль колонны, передавая распоряжения юного вождя.

Похоже, что процветал настоящий культ личности пастушка из Клуа, которого называли святым. На привалах он произносил речи, во время которых в давке обязательно погибало несколько человек. Участники похода шли на всевозможные ухищрения, чтобы раздобыть клочок одежды пророка или щепку от его повозки. Впрочем, как и в случае с германскими детьми, сложно поверить в то, что организация движения тридцатитысячной оравы подростков была возложена на плечи мальчиков. Скорее всего, распорядителями и снабженцами выступали взрослые.

Французы встречали воинство гостеприимно. По сообщениям хронистов, наиболее распространенной причиной смерти того или иного крестоносца был солнечный удар – лето во Франции выдалось не менее жарким, чем в Германии или Италии. Впрочем, умирали и от недоедания, и от болезней. Чтобы поддержать энтузиазм, организаторы похода регулярно сообщали, что со дня на день колонна прибудет к конечному пункту назначения. Несчастные «воины», завидев какой-нибудь город, спрашивали, не Иерусалим ли это.

Детская армия проследовала через Тур и Лион и добралась до Марселя. За месяц она прошла около пятисот километров. Отсюда уже можно было бы следовать на Ближний Восток, но Средиземное море отнеслось к французским детям не лучше, чем к германским, – оно не расступилось. На следующий день несколько сотен ребят ушли домой. Шли дни, а ситуация не менялась, каждое утро на молитву на берег выходило все меньше сторонников Стефана. Марсельцы роптали. Наконец над крестоносцами сжалились два влиятельных купца – Гуго Ферреус и Уильям Поркус (Гуго Железный и Уильям Свинья). Они предоставили детям нужное количество кораблей и провианта. Один из летописцев позже утверждал, что второй из этих благотворителей был известным генуэзским капитаном с сомнительной репутацией, но большими деньгами.

Дети были в восторге от неожиданного подарка. На городской площади Стефан произнес пламенную речь: «Чудо, обещанное вам, свершилось! Мы просто не так поняли знамения Божьи. Расступиться должно было не море, а сердце человеческое! Воля Господа явлена нам в поступке двух достопочтенных марсельцев».

Кораблей было семь. Они приняли около пяти тысяч ребят, с которыми было не менее четырехсот священников и монахов. На берег проводить детей вышло почти все население Марселя. После торжественного молебна суда под парусами, расцвеченные флагами, под песнопения и восторженные крики горожан отплыли из гавани… Восемнадцать лет о судьбе этих кораблей и отплывших на них детей ничего не было известно.

В 1230 году во Франции объявился монах Иоанн по прозвищу Неудачник, отплывший в свое время из Марселя вместе с детьми. Он рассказал ужасные вещи. На корабли обрушилась буря, когда они огибали остров Сардинию. У юго-западной его оконечности, близ острова Св. Петра, два корабля затонули. Остальные пять судов были выброшены в алжирской гавани. Судя по всему, не случайно. Оказалось, что марсельские купцы изначально задумывали продать детей в рабство. Часть детей мусульманские работорговцы оставили в Алжире, остальных погрузили на корабли и отправили на невольничьи рынки Александрии Египетской.

Монахов и священников в Египте купил просвещенный султан этой страны Малек Камель (он же Сафадин). Он засадил христианских клириков за перевод книг с латыни на арабский язык. Священники находились под домашним арестом. Дети же были проданы в качестве рабов на поля и в дома знатных мусульман. Несколько сотен юных французов в оковах и с веревками на шеях отправили дальше на восток – в Багдад. Так они увидели и Иерусалим, и Назарет, находившиеся по пути следования каравана. Главу мусульманского мира, халифа, чья резиденция находилась в Багдаде, маленькие христиане поразили своей стойкостью в вере – ни один из них не согласился принять ислам. Впрочем, это не облегчило их судьбу – крестоносцы были распроданы. Все они умерли в рабстве.

Матери пропавших детей со всей Франции стекались к чудом спасшемуся и хорошо осведомленному монаху. Он рассказывал, что в Каире еще томятся в неволе около семисот участников крестового похода детей (в некоторых источниках даже говорится, что монарх спас некоторых из попавших в плен юношей). Но сильные мира сего не спешили выкупать несчастных. Папа Григорий IX (1227–1241) приказал воздвигнуть памятник погибшим на острове Святого Петра. Была здесь якобы обнаружена и братская могила, куда местные рыбаки положили прибитые к берегу останки утопленников. Через несколько десятков лет эти останки перезахоронили в неизвестном нам месте на том же острове и возвели на могиле церковь Новых Непорочных Младенцев, рядом с церковью поселились двенадцать монахов. Церковь якобы стала местом богомолья и оставалась им в течение трех столетий. Затем она пришла в упадок, в наше время не удается найти даже ее руины.

Некоторые источники утверждают, что марсельские рабовладельцы, столь бесстыдно обманувшие детей, попали в руки Фридриха II, который приговорил их к смертной казни. В 1228 году Фридрих внял наконец уговорам папы и организовал крестовый поход, называемый иногда «дипломатическим». В Палестине он путем переговоров и торгов сумел добиться того, что не вышло у его воинственных и отважных предшественников. Иерусалим оказался в руках христиан. Император надел на себя иерусалимскую корону. Уязвленный успехами Фридриха папа объявил освобождение Иерусалима нечестивой сделкой, а не подвигом, и наложил на вожделенный для всего христианского мира город интердикт. В рамках же нашего рассказа нас более всего интересует следующее: легенды гласят, что будто во время этого Шестого крестового похода Фридрих II договорился с султаном о возвращении пленников на родину. Пленники эти были теми самыми детьми, которые в свое время выступили из Вандома со Стефаном.