— Хотите, сброшу скорость?

— Да нет. — Если честно, такая езда ей нравилась, да и на шоссе в такой глуши никого нет.

Скоро дорога запетляла, Клайд сбросил скорость, и вот уже за поворотом блеснула синь залива. Асфальт кончился, Клайд припарковал машину на маленькой стоянке на пустынном берегу, и у Эмили возникло странное ощущение, будто они на самом краю земли.

Ей еще никогда не доводилось бывать на пустынном пляже. В этом было что-то нереальное. Нет, на самом деле так не бывает! Это же немыслимая роскошь: пляж для двоих…

Эмили умудрилась расстегнуть ремень, Клайд вылез, открыл ей дверцу и, взяв ее за руку, помог выбраться из машины.

Она огляделась. Здесь все другое. В Бостоне застроен каждый метр берега, а в море полным-полно кораблей, а тут на песчаные дюны наступает лес, на берегу разбросаны живописные валуны…

Красиво. И одиноко.

— Хотите прогуляться? — прервал ее мысли голос Клайда.

— Хочу. — Эмили сбросила туфли и шагнула на песок.

Они молча пошли к заливу. Когда тропинка становилась круче, Клайд брал ее за руку и ощущение его большой, чуть шершавой ладони приятно грело.

Потом они неспешно бродили вдоль кромки прибоя. Волны с мягким рокотом набегали на берег, разбивались о скалы и пенясь отступали, а ветер швырял в лицо прохладные брызги. Пахло солью и морем, над водой кружили чайки, нарушая безмолвие.

Ни гудков машин, ни людского говора, ни звуков музыки… Эмили чувствовала себя неуютно и одиноко. И честно пыталась понять, почему же Клайду тут так нравится.

— А вы часто плаваете? — спросила она.

— Часто. — Он остановился, сел на толстое бревно, выброшенное волной на берег, и, взяв Эмили за запястье, осторожно потянул. — Садитесь.

Она села. Закат окрасил небо яркими мазками оранжевого и багряного цвета. Пара чаек бродили неподалеку, бросая на них любопытные взгляды и явно ожидая угощения.

— Мне нравится плавать с маской. А еще я люблю серфинг, только здесь им заниматься нельзя. — Он махнул рукой на юг. — Дальше есть уютные бухточки. А вы любите океан?

— Я люблю на него смотреть. А плавать не очень. — На самом деле Эмили всегда боялась плавать. Вода слишком холодная, а волны слишком большие. Ей не нравилось ощущение беспомощности, когда тебя швыряет как щепку.

Они сидели, молча глядя, как огненный шар солнца плавно тонет в море. Как только солнце скрылось, поднялся ветер и повеяло вечерней прохладой. Эмили зябко повела плечами, и Клайд сказал:

— Ну что, поехали обратно?

— Поехали.

Эмили почувствовала, что впервые после злополучного падения со стула с удовольствием думает о еде, и улыбнулась.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил Клайд, поднимая ее с бревна.

— Сейчас вернемся домой и вместо гуманитарной помощи в виде рыбы с лапшой насладимся салатом.

Клайд рассмеялся и, взяв ее за руку, помог подняться на скалистое возвышение. Эмили вспомнила, как в детстве гуляла с отцом и, как давно никто не брал ее вот так заботливо за руку.

Когда они мчали назад по пустынному шоссе, Эмили заметила, глядя на его большие загорелые руки на руле:

— Хорошо, что в этих краях с полицией не густо!

Клайд оторвал взгляд от дороги и улыбнулся.

— Это точно! К тому же я основательно изучил график работы патрульной службы и знаю, когда и что могу себе позволить.

Эмили, будучи по натуре человеком осмотрительным, рисковать не любила и бесшабашность Клайда подстегивала ее интерес.

Когда они вернулись, Эмили молча проследовала за Клайдом на кухню. Он обернулся и, пристально взглянув ей в лицо, предложил:

— А почему бы вам пока не отдохнуть? Я тут и сам управлюсь.

Ну, нет! Ей уже изрядно надоела роль инвалида.

— Давайте я хотя бы накрою на стол и покажу вам, где что лежит.

Он кивнул.

— Хорошо. Только, чур, готовить и мыть посуду буду я. Идет?

Она улыбнулась.

— Кто бы спорил! Хотите вина?

— Спасибо, но я не большой любитель спиртного.

— А я думала, что моряки — ребята лихие и не дураки выпить! — удивилась она.

— Значит, я исключение из правила.

— Расскажите мне про свою семью, — попросила Эмили, с интересом глядя, как Клайд ловко орудует на кухне. — А кулинарии вы тоже научились в армии?

— Нет, это заслуга мамы. Она у меня из Италии, а там культ еды. — Клайд отбил кусок вырезки и отправил на шипящую сковороду. — Когда мать занималась готовкой, она привлекала и сестер, и меня. А теперь, когда дети выросли, приобщила к кулинарии нашего старика.