В детстве Эмили мечтала о том, чтобы у нее был брат или сестра. Не сложилось… Родители Клайда живут на ранчо в Огайо, где он родился, а у нее остались лишь воспоминания о квартире, где она жила с родителями, пока они не попали в аварию. После их смерти квартиру пришлось продать: деньги пошли на жизнь и на образование Эмили. Обучение в Бостонском колледже, частном гуманитарном университете, обходилось недешево.

Заметив, что Эмили погрустнела, Клайд решил поменять тему:

— Чем заправить салат? Маслом или майонезом?

— Да после тунца с лапшой салат я съем с чем угодно! — улыбнулась она. — И вообще, я не отличаюсь тонким вкусом.

— Не скажите! — ухмыльнулся Клайд. — У вас весьма изысканный вкус. Я бы ни за что не додумался разогреть в духовке желе.

— Смейтесь-смейтесь! — Эмили театрально вздохнула, а потом не выдержала и сама расхохоталась.

После ужина Клайд отправил ее в гостиную, а сам занялся посудой. Эмили включила допотопный черно-белый телевизор, который ловил всего три программы, пощелкала переключателем и, не найдя ничего достойного внимания, снова углубилась в книжку.

— Я пошел на пробежку, — объявил Клайд, входя в гостиную через четверть часа.

Эмили удивленно вскинула брови. Он уже успел переодеться в спортивные шорты и серую футболку, и Эмили усилием воли отвела взгляд с его стройных длинных ног.

— Пробежку? — Она округлила глаза. — На полный желудок?

Он пожал плечами.

— Но я же ненадолго.

Клайд чем-то напомнил Эмили некоторых ее учеников. Из тех, что ни минуты не могут посидеть спокойно. Похоже, этот в свое время тоже изрядно потрепал нервишки своим преподавателям.

— Не смею задерживать, — улыбнулась она.

Время шло, а Клайд все не возвращался. Эмили каждые пять минут смотрела на часы на каминной полке и прислушивалась, не слышны ли его шаги на крыльце. И жутко злилась на себя. Какого черта? Клайд уже большой мальчик и делает что хочет.

Прошел час. Ну, если у Клайда это называется короткой пробежкой, то, что же тогда длинная? Одно дело полчасика провести на бегущей дорожке в тренажерном зале, но носиться битый час по улицам Огасты… Да она бы уже давно свалилась и лежала бы в придорожных кустах!

Наконец на крыльце послышались его шаги, и вот он уже влетел в гостиную.

— Я вернулся.

В руках у него была футболка, и он отирал ею пот со лба. У Эмили пересохло во рту. Мускулатура, поразившая ее воображение из окна, при ближайшем рассмотрении оказалась еще эффектнее.

— С вашего позволения я снова воспользуюсь душем.

— Ради Бога. — Эмили уткнулась в книжку, стараясь не думать о том, как Клайд стоит под душем голый.

— А может, вы пойдете первой? — предложил он. — А то уже поздно…

— Нет-нет! Я еще почитаю, запру тут все, а потом поднимусь.

— Хорошо. — И он чуть не бегом отправился наверх.

И это после часовой пробежки? Нет, это просто какая-то динамо-машина! Эмили отложила книжку. Да он выскочит из душа раньше, чем она проверит все окна и двери!

Она смотрела ему в спину, и ей пришло в голову, что у него соблазнительные ягодицы. Она подавила стон. Нет, это несправедливо! Ну почему она не наняла для ремонта какого-нибудь урода?!

Надо срочно заняться делом, а то мысли принимают опасный ход. Она проверила на первом этаже все окна, закрыла двери и поднялась наверх. Как она и думала, Клайд уже освободил ванную.

— Эмили! — крикнул он уже из холла, услышав ее шаги. — Я ложусь спать. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — отозвалась она и пошла в ванную.

Хорошо, что Клайд здесь ночует, думала она, ложась в кровать. Сегодня я буду спать спокойно. И, засыпая, она вспомнила пустынный пляж и багровое солнце, тонущее в заливе.

Эмили вздрогнула и проснулась. Снизу, как и прошлой ночью, доносились странные звуки.

Она прислушалась: похоже, кто-то скребется прямо под окном ее спальни. Может, разбудить Клайда?

Нет, это не дело! Эмили прислушалась. Вроде бы тихо. Неужели ей снова все это только померещилось? Она лежала, глядя в темноту и решая дилемму: вставать или не вставать?

И вдруг из темноты прямо у ее кровати возник чей-то силуэт.

Эмили села и, открыв рот, собралась завопить, но большая ладонь тут же закрыла ей рот и мягко вдавила голову в подушку.

От ужаса у нее чуть сердце не выскочило из груди, и она вцепилась ногтями в ладонь.

И тогда ночной гость склонился над ней и прошептал в ухо: