Ей было явно за пятьдесят, но особая ухоженность кожи свидетельствовала о том, что она принадлежит к какой-то элите или просто живет за границей.

— Мы знакомые вашего брата, — сказал Свят.

Женщина отступила от двери, тем самым молча приглашая войти.

— Очень хорошо, — сказала она, когда они переступили порог дома. — С Ильей случилось несчастье. Мне сообщили. Я немедленно прилетела. Очень хорошо, что вы пришли. Мне просто необходима чья-то опора, поддержка.

Ее история была бы трогательной, если бы речь шла о каком-то постороннем человеке, — подумал Свят. Анна уехала из страны в семидесятые годы, выйдя замуж за человека, чья семья эмигрировала в Израиль. Брат остался в Союзе один. Сейчас она живет в Германии. Рано утром собирается в Киев, чтобы привезти брата домой.

— Он очнулся, — добавила Анна, — но чувствует себя еще неуверенно.

— Мы ввели вас в заблуждение, — вдруг сказал Свят. — Мы хоть и в самом деле знакомы с вашим братом, но не в общепринятом смысле этих слов.

— Что это значит?

— Выслушайте нас. Может быть, вы сможете дать нам ответы.

Что-то в этой женщине располагало к откровенности — может быть, ясные внимательные глаза, лгать которым казалось немыслимым… Свят рассказал историю из шестидесятых как можно более коротко и просто. Настя молчала, лишь поворачивала голову, глядя то на говорящего Свята, то на слушавшую Анну. Когда Свят закончил, та довольно долго молчала, затем заговорила, тщательно подбирая слова:

— Я подозревала что-то в этом роде. Конечно, я была далека от мысли, что мой отец убивал людей. Его арестовали не за убийства, а за похищения. Впрочем, все равно, если он доставлял похищенных тем, кто их и вправду убивал. Все это как раз и повлияло на мое решение уехать из страны. Я не любила своего первого мужа. Сейчас у меня другой человек, немец, он очень добрый. Но это не важно… Поверьте. Я вам очень сочувствую. И я не виновата перед вами ни в чем.

— Мы бы хотели знать, — проговорил Свят, не поднимая головы, — что происходило в шестидесятые годы? Чем занимался ваш отец?

— В это трудно поверить, — сказала Анна. — Вам известно, из какого рода мы происходим?

— Разве это имеет значение?

— Да, в данном случае. Наш прадед был горнозаводчиком, владельцем этой самой шахты, старого Верблюда. Так вот, во время разработки шахтеры вторглись в чужие владения. Боюсь, вы мне не поверите…

Анна замолчала.

— Чужие владения? — спросил Свят. — Это что же — территория другого горнозаводчика?

— Нет, — Анна встала. — Я привезла с собой фотографию.

Она вышла из комнаты и тут же вернулась, держа в руках небольшой альбом. Старинным его трудно было назвать, но и к нашему времени этот гроссбух так же не принадлежал: подобные жесткие, из серых картонных страниц талмуды использовались для хранения семейных фотографий где-то до конца восьмидесятых, пока их не заменили на пластиковые, с прозрачными карманами. Анна положила альбом на стол и раскрыла его. Фотографии здесь крепились при помощи специальных наклеек с прорезями, куда вставляли фото по углам. Анна перелистала несколько тяжелых страниц, где Свят успел заметить черно-белые семейные фотографии, и остановилась на одной, накрыв ее ладонями.

— Вы ведь наверняка слышали легенду о рудокопах? — спросила она.

В ответ Настя лишь зажмурилась и снова вскинула глаза, а Свят пожал плечами.

— По некоторым обстоятельствам, — сказал он, — мы оба выросли вдали от родных мест. Здешний фольклор нам не знаком.

— Это не только здешний фольклор. Он распространен по всему миру. О том, что под землей обитает многочисленное племя существ, которых называют и гномами, и рудокопами, и еще как-то… Наш прадед вошел с ними в контакт. Это история нашей семьи.

— Вы что же — серьезно думаете, что мы вам поверим? — с возмущением произнес Свят.

— Я поверю! — быстро перехватила Настя. — Я не рассказывала тебе всего до конца, — она обернулась к Святу, сверкнув глазами. — Как раз потому и молчала, что боялась: ты не поверишь. Мы говорили с тобой о лисе, которая таскала кур. Так вот. Это была не лиса. Я видела ее следы. Не бывает таких следов. И мой отец, похоже, подстрелил одно из этих существ. Он очень опасался мести со стороны его сородичей и стремился любой ценой покинуть поселок. Как я думаю, он рассказал обо всем матери, они очень хотели уехать отсюда. Но не успели.

— Уж не думаешь ли ты, что и мои родители чем-то насолили рудокопам? Да так, что рудокопы подослали к ним наемных убийц! — Свят глянул на Анну. — Которые и за мной охотились несколько месяцев. В другом уже городе. Извини, но я не верю в такую фантастику. Путешествия во времени — и то была более правдоподобная версия.

Анна молча отняла руки от альбома и двинула альбом по столу. Свят заглянул в альбом. На странице была одна-единственная фотография в центре.

Это был, по всей вероятности, двор дома, где они сейчас находились, еще старый русский дом до перестройки — массивный каменный цоколь и бревенчатый жилой этаж. На фото были изображены Жуковы — отец и брат Анны. Оба человеки-месяцы. Отец держит маленького Илью на руках. Мальчик с опаской смотрит на двух ящериц, стоящих у ног отца.