Лера ушла в свою комнату — ей завтра надо было сдать сочинение, а я оказалась предоставленной самой себе и своим мыслям.

Первый вечер я в доме Федора и уже жду его. А ведь он только сделал мне предложение. Значит, брось все, включая любимую работу, чтобы вот так в ожидании проводить жизнь?

Не успела я приехать в эти края, как события потащили меня за собой. Даже вопрос о замужестве, кажется, решили за меня. Но я же согласна?

Нет, не предполагаемое одиночество меня пугало, а то, что я осталась бы не у дел. Мне никогда не хотелось просто сидеть дома, как некоторым моим знакомым девушкам. Моя бывшая одноклассница Аня Рогова вообще ни одного дня нигде не работала.

Быть просто домохозяйкой, наверное, несложно. Главное, в таком случае себя чем–нибудь занять. Чтобы не сидеть вот так в кресле с книжкой в руках, когда глаза скользят по строчкам, которым взбудораженный мозг не может придать смысла, а в голове будто включается шумоуловитель.

Поэтесса Вероника Тушнова писала: «Каждый шелест, каждый шорох громом рушится в ушах. Ждешь, и ни конца ни края дню такому не видать…»

Как я себя ни уговариваю, а на этот рефрен все сбиваюсь: одиночество и ожидание.

Другие женщины вяжут. Правда, голова в таком случае все равно остается незанятой, но если она вяжет какой–нибудь сложный узор и все время ей приходится считать петли…

Из стенных часов на кухне выскочила кукушка. Одиннадцать. А ко мне на кухню опять пришла Лера.

— Все, дописала, — сообщила она, зевнула и сладко потянулась. — Ложиться не хочешь? Будешь ждать?

Я кивнула. Мне тоже хотелось спать, но Федора я собиралась дождаться. Когда бы он ни пришел. Так сказать, порепетировать свою будущую роль. Пока меня на ней не утвердили, надо все как следует обдумать.

Лера подошла и села на подлокотник моего кресла — стояло тут одинокое, возле батареи, я его себе тоже облюбовала.

— Не каждая женщина согласится вот так жить, да? Все время. А папа свою работу не бросит, это точно.

Права, маленькая, ох, как права! Но она еще не знает свою будущую мачеху: уж если я чего решу!.. Бравый солдат Киреева ничего не боится! Но Лера ничего не должна знать о моих сомнениях. Может быть, потом, когда все наладится? Если наладится.

И я сказала не только себе, но и девчонке:

— И правильно сделает. Для мужчины любимая работа еще важнее, чем для женщины. Мы можем найти себя в доме, в детях…

Странно, что у меня этого ничего не было, и я вполне себя находила. Любят взрослые вешать лапшу на уши доверчивым подросткам. А Лера вдруг хихикнула:

— Мне, как ни странно, это нравится. Ну то, что папа сделал тебе предложение. Я слышала, обычно дочери выступают против, ревнуют своих отцов к другим женщинам. Я думаю, это глупо. Он же нормальный мужик. Ему…

— Баба нужна! — досказала я.

Теперь мы обе засмеялись.

— Видишь, у тебя ко всему прочему чувство юмора есть, а то встречаются мымры… — Кто такие эти мымры, она продолжать не стала. — Главное, чтобы ты его пилить не начала.

— За что же мне его пилить–то?

— За то, что поздно приходит, — вздохнула она.

Я обняла девочку, и она замерла, боясь пошевелиться, словно брошенный котенок под доброй рукой прохожего. Что же это я делаю, я же еще ничего не решила! Получается, я не только плыву по течению, но и морочу голову окружающим.

Почему–то я представила себя птицей, которая по ошибке влетела в комнату к людям, а они теперь кормят ее с руки, но форточку на всякий случай закрыли… Лера неловко высвободилась:

— Ты не обидишься, если я пойду спать? Сегодня на теннисе так напрыгалась…

Ничего я и о Валерии не знаю. Вообразила себе, что того, в машине, общения вполне хватит, чтобы установить доверительные отношения с девочкой. С девушкой…

— Мне боязно обмануть твое доверие, — шутливо проговорила я. — А вдруг твоя мачеха окажется скандалисткой. Или драться начнет…

— Дерись, — неожиданно серьезно согласилась она, — только папу не бросай. Мужчине нельзя так долго жить одному.

Вот тебе и ребенок! Маленькая женщина, которая все понимает. И, как женщина, в первую очередь заботится о мужчине. Пусть пока об отце.

А я осталась сидеть в кресле, не зная, что делать. Чувствовала себя я словно заторможенной. Как наркоманка, которой пытаются устроить экзамен на внимательность, а она никак не может собрать в кучу свои плавающие вразнобой мозги.

Валерия ушла в ванную, и я слышала, как она принимает душ, чтобы потом пройти к себе в комнату. В квартире Михайловских удобная планировка — вход в каждую комнату отдельный, по обе стороны от кухни. И ванная комната с туалетом в стороне.