– Не вертись, не вертись!

Но зато потом, выйдя из церкви, Андрей долго был в состоянии любви ко всем и всему, что его окружало. И его тоже все любили.

Было тогда ему семь лет, он точно помнит. Потому-что пошел в первый класс. Родители Андрея не верующие, в церковь не ходят. Что делать, с кем посоветоваться? Родители занимались своим бизнесом, и домой приходили лишь ночевать. Андрей знал, что у многих ребят дома то же самое.

– Кристинке позвонить? И что сказать? – подумал Андрей.

– Хозяин, а хозяин! – кот осторожно потрогал Андрея лапкой. – Ты почто сегодня такой? Из-за вороны? Так давай прогоним ее да кушать будем.

– И вовсе не из-за меня, – ворона перелетела с подоконника на холодильник. – У него в этой, ну, куда он каждый день ходит, там неприятности.

– Ты-то откуда знаешь? – удивился Андрей.

– Мы, вороны, всегда обо всём знаем! – ответила ворона.

– Расскажи, что ты знаешь? – попросил Андрей.

– Я сама-то не видела, но знакомая ворона сказала, что тебя хотели потрепать.

– Как это? Потрепать? – удивился Тимка. – Кто сможет хозяина потрепать? Он у нас хороший! И как люди людев трепать могут? Это собака может кота потрепать, и то не всякая. Или кот ворону потреплет, только перья полетят! Тем более, если ворона наглая и на нашу еду зарится. – Люди? Они все могут! И друг-друга потрепать, и собаку могут потрепать, и нас, ворон могут обидеть. А вас котов, так и вообще… – сказала ворона.

– Чего вообще? Чего вообще! Нас хозяин любит! Нас хозяин гладит! А до остальных людев мне и дела нету! Я с ними не глажусь и они меня, не кормят! – возмутился Тимка. – И давайте, покушаем, а потом будем про важные дела говорить. Сначала самые важные дела надобно сделать, а про другие важные дела, будем потом разговоры разговаривать!

– У тебя, кот, всего два важных дела – поесть, да поспать. Нет, три – после поспать, опять поесть! – сказала ворона.

– Ну и не завидуй, не всем и такие дела доверяют! – ответил кот. – Некоторым, ни поесть не дают, ни поспать.

– Ай, ладно, хватит вам ругаться! Давайте, правда, покушаем. А после еды, и умные мысли придут! – сказал Андрей.

– Только вы не ссорьтесь, пожалуйста!

– А мы и не ссоримся, – ответила ворона, – просто мы разные. Но ведь это, ничего не значит! И разным можно договориться и жить мирно.

– Да, как это с тобой мирно можно жить? Я вот только по земле хожу. А ты и по земле ходишь, и по небу летаешь! – сказал Тимка. – Значит, мы не в одинаковом положении.

– Ну, ежели ты полетать хочешь, так милости просим! Неба на всех хватит! Только я крыльями машу, чтобы летать. А ты чем будешь? Ушами? – сказала ворона. – Я, конечно, могу попробовать с тобой в когтях полетать. Если подниму. Больно уж ты тяжелый!

– Нет уж! Спасибочки! Я, в детстве, летал один раз. Хватит! Помнишь, хозяин, когда я маленький был, ты меня на балкон выпустил? Я воробья хотел поймать, да промахнулся. Ох, я и летел! До сих пор лапка болит, особенно к дождю, – ответил кот.

– Да! – сказал Андрей, – помню, как ты тогда с четвертого этажа навернулся. Я думал – все! Каюк тебе пришел!

– Какой каюк? Что за каюк? – спросил Тимка.

– Ну, убился бы ты насмерть, вот тебе и каюк! – ответил Андрей.

– Коты не могут убиться на каюк, у нас лапки мягкие. И я хвостом рулил! А лапка передняя болит так просто. Камешек под нее тогда попал. А так ничего! Весело было! Но больше не охота! Так что ты, ворона, меня не слушай. Никуда с тобой я не полечу. Мне и здесь хорошо, с хозяином! А ты, если хочешь, хоть сейчас лети! Кто тебя держит? Лети и радуйся, что летать умеешь! А я уж так, по ковру похожу, где уж, нам котам летать! Мы, коты земные, нам и на земле хорошо. Особенно, когда еда не задерживается! – Тимка искоса посмотрел на Андрея.

– Все, все! Давайте кушать! – торопливо предложил Андрей.

– Правильно! – обрадовался кот. – Сначала дело, потом разговоры разговаривать будем.

Андрей нехотя поковырялся в котлете, выпил чай. В голове занозой сидело:

«Как? Как завтра в школу идти? Как дальше жить? Как себя вести?»

Стопудово встретят его, какой-нибудь подлостью – либо, бойкот, либо скажут, что вчера им помешали «выяснить отношения», так давай сегодня продолжим.

Затрезвонил мобильник. Звонил Витька Нехочухин. Он все маялся с утра, правду ему Андрей сказал, на счет назначения его, Витьки, старостой? Или соврал? А если соврал, то с какой целью? Обидеть хотел? Тогда это не по-товарищески.

Андрей в обалдении выслушал Витьку и не знал, как объяснить ему, что не по-товарищески, как раз Нехочухин поступил. Друзья так не поступают! По крайней мере, по его, Андрея, понятиям о дружбе.

– Ну, как тебе сказать, Виктор? Ну, пошутил я неудачно, извини!

– Ах, так вот ты какой, а еще товарищем считаешься! Ты мне больше не друг! – разобиделся Витька и отключился.

– Это тоже телефон. Мобильный называется, – опередил расспросы Андрей. – Его можно везде с собой таскать и везде связь будет. Но я редко по нему звоню. Мама говорит, что не стоит делать из мобилы фетиш. Нет необходимости через каждые пять минут его доставать и названивать – надо, не надо! И она сказала, что в каждом доме есть пылесос. Мы же не хватаем его каждые полчаса и не пылесосим. Почему тогда названиваем друг другу?