А жён и детей убитых бандюганов я пообещала продать в рабство. Но если кто хочет их выкупить – милости просим. По полсотни леворов за каждую разбойничью душу. Желающих почему-то не нашлось. Спорить не буду, на фотомоделей женщины не тянули, но не страшные и не старые. Те, которым скоро тридцать, и те, кому недавно исполнилось. Ну, ещё две девчонки – лет по четырнадцать-пятнадцать, старая бабка и ребятня в довесок. Три девчонки и четверо мальчишек. Да, видно разбойники не теряли времени даром, увеличивая своё поголовье.

Ну а что ты хочешь? Кругом лес, темнеет рано…

Семьи мёртвых бандитов я решила пока отправить с караваном на Западный перевал. А там видно будет. По-моему, в том отряде была пара наших возов, не помню уже, с чем, и несколько крестьянских повозок. Они сбивались в кучи, чтобы следовать дальше на неосвоенные земли.

Периодически я созывала вновь прибывших и оглашала условия, на которых они могли свободно селиться, где пожелают, распахивать столько земли, сколько захотят, разводить скотину. Уговор только такой: за каждый взятый мешок семян отдаётся два, ещё мешок берётся с каждого хозяйства. Затем военный налог – два мешка зерна.

– А почему так много? – слышалось, как правило, из толпы.

– У нас граница, которую надо охранять.

– Всего две крепости.

– А с моря?

Береговая линия, чтоб не соврать, растянута на тыщ-щу вёрст, если не и больше! Тут никаких укреплений не настроишься!

– Но есть возможность, – тут же обнадёживала я пригорюнившийся народ, – если из семьи кто-то служит в армии, то налог с этого хозяйства не берётся. Зато потом, если воин получит увечье, будет негоден по возрасту или по болезни, вы берётесь его обеспечивать всем необходимым до самой смерти. При этом вместо выбывшего выставляете нового или платите налог.

– А если у убитого осталась семья?

– Значит, обеспечиваете и её.

– Мудрёно это всё… Надо обмозговать, – послышались реплики.

– А барщина? Барщина сколько дней?

Тоже важный вопрос. Вон, на юге королевства, она бывает по три дня. Мало? Так карильемы, они же пятидневные. Что там остаётся для своего надела? Один день? Ведь второй, по идее, должен быть выходным.

– Нисколько.

После этого всегда следовала продолжительная пауза, пока крестьянские головы переваривают абсолютно новую для них мысль. Эти переселенцы меня тоже не подвели.

– Как же так? Кто ж обрабатывает тогда ваши земли?

– Вот вы и будете их обрабатывать. Все эти земли, – я махнула рукой, обводя всё вокруг, – мои. Вам они даются в аренду с правом выкупа.

– Как? Когда? За какую плату? – посыпались вопросы.

– А вот это мы будем разбирать по осени, после первого урожая.

На меня вновь обрушились десятки "почему?" Прямо не переселенцы, а клуб юных почемучек. Как могла, отбивалась.

– Я же говорю, сейчас земли или позаброшены, или вообще никогда не обрабатывались, поэтому и свободны.

– А не получим ли мы шугу в мешке? В смысле земля к возделыванию будет непригодна.

– Так вы сами и выбирайте, пока есть из чего. Я ж вас в определённом месте селиться не заставляю.

– То есть, потом можно будет пойти искать новый участок?

– Ты посмотри, сколько народа прибывает сюда ежедневно. Будешь бегать туда-сюда – вообще останешься ни с чем.

– Нирта, а можно послать гонцов, чтобы выбрать подходящую землю? – спросил Тамвэр.

– Не можно, а, даже, нужно!

– И многие так поступают?! – выкрикнул тот самый бузотёр – Сув… Сввэр, по-моему так было его полное имя.

– Откуда ж мне знать, если никто не докладывает?! – пожала я плечами.

Молодой и старый молча переглянулись.

Вечером я подслушала их разговор…

Кстати, уж не думаете ли вы, что я поселилась в срубленной на скорую руку избушке, а не в добротной гостинице, куда не раз звал меня Шув, из-за каких-то мазохистских наклонностей? Типа: "стойко переносить тяготы и лишения воинской службы" или что-то подобное? Или зарабатывать авторитет у подчинённых, как Деми Мур в фильме "Солдат Джейн", где она ела с ними из одного котелка, спала в одной посте… в смысле, в одной казарме, и всё такое прочее. Только мне всё это нафиг не надо, мне свой авторитет и так девать некуда. Его переизбыток.

Особых бытовых сложностей я тоже не испытывала. В "каморке" было неплохо: тепло и уютно. Обстановка, конечно, – спартанская. На взгляд – спальный вагончик, как у строителей, может – чуть пошире. Всего имущества: кровать, стол и стул из доставшейся мне трофейной мебели, брошенной Равуиром в усадьбе.

Между прочим, этот хорёк бежал не к своему сюзерену… в замке У-Каменного-моста он так и не объявился… а гораздо дальше – или в Ореливор, или, вообще, в столицу. След его затерялся, да и мне, честно говоря, этот деятель был без надобности. Зачинщиком мятежа он не был, а участником… Ясное дело – был. Так ведь я помиловала тех, что выступил против нас с оружием в руках, чего ради преследовать тех, кто даже арбалета в руки не взял?