соседней комнате дети спят. Все трое. И жена с матерью.

Хорошо, что Катя умница и все отлично понимает. Знает, что не на "гульки" сорвался

муж посреди ночи, не с местными мужиками теплый "бимбер" глотать, а по службе. У

кавалеристов говорят "Труба зовет!". Красиво звучит. Только у нас тревожнее: "Застава, в

ружье!". И, не успев толком проснуться, летишь, хватая по пути в оружейке табельное

оружие. Потом извилистые лесные тропы, липкая паутина, ветви, хлещущие по лицу...

Порой погоня оканчивалась стрельбой. Тогда у жен и матерей прибавляется седых волос.

Шила в мешке не утаишь, и простреленную руку не назовешь царапиной...

В этот раз все обошлось относительно спокойно. Диверсантов взяли живыми и без

боестолкновения. Просто вышел навстречу двум подозрительным красноармейцам Индус,

названный в честь того самого, и пасть раскрыл. И как раз Луна из-за тучки вылезла...

Уж насколько он сам привычный, но если признаваться как на духу, опешил бы, если

такая зверюга поперек тропы выйдет. Вот и те растерялись. Что? К чему? Зачем? И

сколько раз? То ли стрелять начинать, то ли молиться, то ли еще что... Пока разбирались,

пришла пора руки вверх поднимать и сдаваться, потому как тревожная группа подоспела.

А против "дегтяревского" пулемета и трех самозарядок особо не повоюешь...

Отчаянно захотелось есть. Желудок прямо-таки раскаленной спицей пронзило. Загнал

ты себя, Андрей Митрофанович, ей-богу, загнал! А как иначе? Ведь это твоя застава, и ты

тут начальник. Разминая заболевший бок, лейтенант спустился к каптерке. Из

приоткрытой двери пробивался свет.

– Не спишь, старшина?

– Как тут уснешь!
– поднял голову от журнала старший сержант Шиколаев.
– Патроны

списывать надо, на шпионов сопроводиловку заполнять. Кто кроме меня сделает? Не тебя

же бумажной волокитой грузить.

– А Поляков что?
– напомнил лейтенант о своем заместителе.

Старшина только рукой махнул.

– Понятно, - улыбнулся Кижеватов.
– Куда им молодым да зеленым, супротив нас,

заслуженных!

– Истинно говоришь, Андрей Митрофанович, - согласился старшина.
– Пусть спит

лейтенант. Он и так набегался. Пока повязали, пока на комендатуру сопроводили. Да что я

тебе рассказываю, не хуже меня знаешь.

– Знаю, - зевнул начальник.
– Слушай, Сергеич, а у тебя чайку не найдется? А то домой

заходить не хочется, детишек перебужу.

– Найдется, как не найтись. Что будить не хочешь, так и верно, - старшина достал из

под стола старые кружки, щербатые по краю и фарфоровую розетку совершенно

мещанского вида с закаменевшим вареньем.
– Раз каникулы у детишков, то пущай спят,

сны видят. У них завтра день тяжелый - в клуб фильмы новые завезли.

– Фильмы...
– мечтательно протянул лейтенант. Только и осталось, что фильмы

смотреть. Тут с устатку зажмуришься, так живые картинки перед глазами сами плясать

начинают.

– Ладно, пойду на кухню схожу, - поднялся старшина из-за стола.
– Заодно и закладку

проверю.

– Закладку...
– так же мечтательно сказал начальник. Пограничники, не сговариваясь,

засмеялись.

– Пару бутербродов захвачу, - пообещал Шиколаев.

Но выйти из каптерки старшина не успел, в двери его перехватил дежурный по

заставе, сержант Демин.

– Начальник у Вас, товарищ старшина?
– и, не дожидаясь ответа, попытался

протиснуться мимо Шиколаева.

– Что случилось, Вася?
– не стал дожидаться конца дискуссии Кижеватов.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Там из комендатуры звонили! На "мостовом"

посту непонятки какие-то. Просили "тревожку" выслать. И чтобы Вы были.

– С добрым утром, Андрей Митрофанович, - выдохнул лейтенант.
– Прекрасный

воскресный день двадцать второго июня...

22/06/1941 - 22/06/2010 г.

Читинская область, ст. Отпор .

М.И. Чаковский, сержант ПВ НКВД

Настоящий летний день, идущая от стоящего почти в зените солнца жара так и

искушала расстегнуть крючок гимнастерки и расслабиться. Но служба есть служба...