Шрифт:
На «точке раз» один из пустых танковых капониров сотрудники полковника Логинова использовали в качестве лаборатории.
В два приема «КамАЗами»-контейнеровозами туда доставили все необходимое оборудование, вплоть до ваккумных насосов, и индивидуальные защитные средства для двух прикомандированных на время проведения операции к группе «Е» гражданских физиков.
Благодаря активной деятельности людей Логинова, результаты не заставили себя долго ждать, и в скором времени при вывозке из лаборатории были «засечены» еще четыре контейнера с украденным с Кольской станции плутонием. Эти контейнеры проследили до места перевалочной базы — какой-то непонятной свалки металлолома, а вернее — лома меди, расположенной неподалеку от Мончегорска.
Свалка, как свалка, ничего особенного, если бы^.. Если бы медные обломки и детали не были частями корабельных механизмов. Это с абсолютной уверенностью подтвердил и эксперт — инженер-кораблестроитель из Кронштадта, доставленный однажды на вертолете к тундровой свалке.
Найти такую свалочку в двухстах километрах от ближайшей базы флота — само по себе интересно. А тут еще и плутоний…
«Посылки» с плутонием со свалки на время изъяли и после соответствующей обработки доставили туда же, в тундру.
К сожалению Логинова, противник оказался чрезвычайно предусмотрительным, и отправку посылок по маршруту проследить не удалось. И встроенная спецтехника почему-то не действовала. Вероятно, как объяснил Логинову Власенков, контейнеры полностью были заэкранированы каким-то металлом. Возможно, их везли в закрытых металлических кузовах автомобилей.
В общем, группе «Е» удалось изъять опасный материал и подложить вместо него «куклу», но саму транспортировку они проворонили. Тем временем международному Центру удалось установить заказчика. Им, как и предполагали, оказался известный милиардер-террорист, разбогатевшей на нефтедолларах.
Те контейнеры, которые были «обезврежены» интернациональными группами в Германии и Польше до того, как команда Логинова приступила к работе по операции «Факел», ушли по транспортной цепочке дальше, к неведомому заказчику.
Предполагалось, что наблюдение за ними как раз и приведет к нему, заказчику, к тому, кто финансирует всю операцию.
Была проведена большая работа по обеспечению оперативного наблюдения. На десятке вероятных маршрутов транспортировки контейнеров усилиями специального подразделения, созданного при «Интерполе», была задействована необходимая агентура, системы контроля и связи, но… Случилось непредвиденное: вышедший из Гданьска пароход, перевозивший лом меди с «маркированными» в Польше контейнерами, по каким-то, якобы техническим, причинам из Балтики зашел в Ливерпуль, Англия, где был немедленно по решению местного суда арестован — оказывается, фирма-перевозчик задолжала крупную сумму за бункеровку своих судов.
Пока сотрудники штаба операции «Имедженси» выясняли отношения с британскими спецслужбами и разбирались, откуда ветер дует, контейнеры с плутонием с арестованного парохода исчезли, затерялись в сравнительно маленькой уютной Англии…
Хоть настоящего оружейного плутония в тех контейнерах и не было — свинцовые муляжи с небольшим количеством радиоактивных, практически безопасных изотопов — ниточку, ведущую к заказчику, потеряли. Не помогли ни агенты, внедренные даже в экипажи судов, ни суперсовременные системы слежения и связи… Контейнеры словно испарились.
Стало ясно, что мощной международной антитеррористической организации противостояла сила столь же мощная. В связи с этим досадным промахом международных сил — потерей контейнеров-маячков — было решено усилить совместные действия по проведению операции «Имедженси» и увеличить чуть ли не на порядок число участников. Примерно в это время и были задействованы спецгруппы «Е» и «Е-1».
В штабе операции понимали: какое-то количество плутония могло дойти до заказчика — вероятность этого была весьма высока, — и чтобы более-менее точно узнать количество похищенного материала, решено было силами МАГАТЭ и спецподразделений, привлеченных к операции «Имедженси», устроить тотальную проверку всех объектов хранения на территории ядерных объектов бывшего СССР.
Поскольку специалисты-ядерщики абсолютно точно по соотношению изотопов установили, что перехваченный в Польше и Германии плутоний был произведен на КАЭС, проверку решили начать именно с нее.
И результат не замедлил сказаться.
Следующие четыре контейнера должны были быть отправлены заказчику в ближайшие день-два. Местоположение их было точно известно, но, к сожалению, перезарядить их не удалось, поскольку возле пункта отправки — такой же тундровой свалки металлолома, как и предыдущая — постоянно были люди. Стало уже ясно, что груз — металлолом и контейнеры с плутонием — уходит на юг автотранспортом, машиной.
Поначалу, до того как в Питере Логинов случайно переговорил с Витей, он хотел любым способом вывезти «посылки» из тундры к себе на «точку раз», перезарядить и доставить назад. Несмотря на непонятных охранников свалки, возможности у оперативников группы «Е» все же были. Но когда узнал, что с вероятностью в девяносто процентов в кабине тягача-контейнеровоза будут сидеть свои парни, переиграл и просто решил завернуть машину с «посылками» к себе на базу.
Вся команда Геннадия Алексеевича с напряжением и вполне объяснимым волнением ждала сигнала с Кольского. Держали наготове вертолет, связались с кемской эскадрильей, чтобы оттуда, в случае чего, подстраховали. На всем протяжении пути транспортировки — от свалки меди, устроенной морячками под Мончегорском, до логиновской «точки» — дежурили скрытые наблюдательные посты.