К счастью для англичан, Мария вскоре умерла, а Филипп, безуспешно пытавшийся склонить к замужеству новую королеву Елизавету, вынужден был в 1559 г. вернуться в Испанию. Однако к этому времени в его жизни произошло важное событие, скрасившее неудачу английского брака. 12 сентября 1555 г. в Брюсселе состоялась торжественная церемония отречения Карла V от престола. Император уже давно задумал уйти от дел, однако не сумел сделать сына императором Священной Римской империи. Им стал его брат эрцгерцог Фердинанд. А за Филиппом остались Испания, Неаполь, Сицилия, герцогство Миланское, Франш-Конте [21] и Нидерланды – самая цветущая и населенная провинция христианского мира. За пределами Европы наследнику Карла принадлежали Вест-Индия, Мехико и Перу, Канарские, Филиппинские, Молуккские острова и Тунис. Несмотря на то что по сравнению с отцовскими его территориальные владения уменьшились, Филипп все равно оставался могущественнейшим монархом в Европе.

Больше Филипп практически не покидал Испании. В военных действиях, в отличие от Карла, он тоже не участвовал, передоверив их своим военачальникам. Он предпочитал править как абсолютный монарх, широко используя бюрократические методы. Убежденный в божественном происхождении своей власти, король не терпел никаких возражений. Он почти не выходил из мрачного дворца-монастыря Эскуриала, построенного по его приказу неподалеку от Мадрида, и общался с внешним миром с помощью бесконечной канцелярской переписки.

Столица была перенесена из Вальядолида в Мадрид, а Арагон лишился своей автономии. В Арагонские крепости были направлены кастильские гарнизоны. Важную роль в управлении государством играли Государственный, Финансовый и Военный советы. Но наибольшую власть имел Совет Инквизиции. При нем инквизиция окончательно превратилась в высший политический суд Испании, постепенно расправившийся со всеми противниками монарха. А противников Филипп видел прежде всего в протестантах. К его ужасу, они успели появиться даже в Испании. Инквизиции было дано распоряжение арестовывать всех заподозренных в ереси. Переполненные тюрьмы не вмещали всех несчастных. Их пришлось содержать в монастырях и частных домах. Вновь в стране, как во времена Торквемады, запылали костры. Точное количество жертв не известно; во всяком случае, их были многие тысячи. Ведь в 1570 г., когда в Испании был сожжен последний протестант, принялись за уничтожение еще живших в стране морисков и маранов [22] , заподозренных в неискреннем следовании христианской вере. В столице для короля и придворных была сооружена галерея, чтобы с нее можно было наблюдать за аутодафе. Рассказывают, что один из осужденных, дон Карлос де Сасо, идя на костер, сказал Филиппу: «Зачем ты мучаешь своих невинных подданных?» – и услышал в ответ: «Если бы мой сын был еретиком, я сам сложил бы костер, чтобы сжечь его!»

В какой-то степени свою искренность в этом вопросе король Испании доказал на практике. Его сын от Марии Португальской, дон Карлос, был уродлив, крайне жесток и, как полагают многие, имел психические отклонения, что было не редкостью в семье испанских монархов. Единственное существо в Эскуриале, к которому он был привязан, была мачеха, третья жена Филиппа Елизавета Французская. Она жалела пасынка и была внимательна к нему. Отца же Карлос ненавидел. Король подозревал это, а узнав о связях сына с протестантами в Нидерландах (тот уже давно позволял себе грубо вмешиваться в государственные дела), попросил духовника выведать истинные настроения принца. После многочисленных отказов исповедаться принц все же сознался, что хотел бы убить короля. Это решило его участь: Карлоса заключили в башню замка Аревало, где он и умер 25 июля 1568 г., сильно простудившись.

Это создало почву для многочисленных слухов, один страшнее другого. Говорили, что его отравили, или задушили подушкой, или отрубили ему голову… Документы, связанные с этим делом, не сохранились, так как перед смертью король Филипп приказал сжечь свои личные бумаги. Все это и создало ту самую «черную легенду», о которой говорилось несколько ранее. Но ей человечество обязано несколькими прекрасными литературными произведениями. Легенда послужила основой для знаменитых творений Шиллера («Дон Карлос»), Генриха Манна (дилогия «Юность и зрелость короля Генриха IV») и Томаса Манна («Тонио Крюгер»).

Подобно отцу, Филипп вел много войн, направленных на расширение Испанского королевства. Однако лишь немногие из них были удачными. В 1580 г. он присоединил к Испании Португалию. В 1571 г. его сводный брат Хуан Австрийский нанес турецкому флоту при Лепанто крупное поражение, которое во многом способствовало началу упадка Османской империи. Однако в борьбе с Англией испанцы потерпели фиаско. Поход знаменитой «Непобедимой Армады» – громадной испанской флотилии – закончился летом 1588 г. ее гибелью. В результате Испания потеряла господство на море. Большой неудачей закончилась и война Филиппа с Францией, начатая им в 1589 г. Он вмешался в борьбу французских католиков с гугенотами. Войска Филиппа сражались против вождя гугенотов Генриха Наваррского, осадившего Париж. Однако город вынужден был капитулировать, и испанцы сдались на милость победителя.

Любопытно, но по натуре Филипп вовсе не был жесток. Его действиями управляло чувство долга, ибо главную свою обязанность он видел в борьбе с еретиками. Но именно благодаря этому король заслужил печальную славу палача Нидерландов, которую разделил со своим наместником, герцогом Альбой, посланным на усмирение восставшей страны.

Противостояние между королем и жителями Нидерландов началось давно. Здесь еще со времен Карла V ненавидели испанцев, а Филиппа – в первую очередь. Неприязнь была обоюдной, но на первых порах под влиянием отца новый король не стал менять порядки в этих землях и ограничился лишь подтверждением прежних указов, направленных против еретиков. Однако если при Карле их исполняли без особого рвения, то теперь король начал преследование слишком снисходительных чиновников, приказал отбирать имущество у лиц, которые эмигрировали по религиозным причинам, следить за странствующими ораторами и певцами и разрешил иезуитскому ордену обосноваться в Бельгии, хотя знал, что это вызовет протест населения.

Еще большее возмущение вызвало увеличение количества епископств – шаг, которым Филипп хотел усилить в стране влияние католицизма, только усилил протест. Дошло до того, что по просьбе правительницы Нидерландов, сводной сестры короля Маргариты Пармской, ненавидимый народом министр Гранвелла был отозван в Испанию. Но на его место в качестве военного усмирителя бунтовщиков в августе 1567 г. прибыл герцог Альба, полностью разделявший ненависть Филиппа к протестантам. Из чувства долга он залил провинцию кровью. В этом ему помогала введенная и здесь инквизиция.