Она застыла, и плечи её дрогнули:

— Это неправда, — прошептала девчонка, — Неправда…

Ласт зло прищурился, глядя на меня. Я улыбнулся и приоткрыл ауру. Вокруг семейной пары тут же материализовался Щит.

— Надо же, — прошипел некромант тихо, — Жрец, настоящий! Жить надоело?

— Не думал, что вы настроены против Жрецов, милорд. А как же ваша сестра?

Его глазищи полыхнули, Тасс побелела и в ярости уставилась на меня.

— Что?! Ты о ком?!

— О Таннирре, разумеется, — отозвался я ласково, — У вас что, много сестёр?

Тасс

У меня в глазах потемнело. Боги, боги, что будет?! Откуда эта тварь знает, кто такая Тан?

Стоп. Он — Жрец?!

— Ты… — рыкнула я, генерируя в руках ореол тьмы, — Ты ведь тоже Жрец, урод белобрысый!! Зачем?!

Я вложила в проклятие побольше Смерти и отправила этот коктейль в урода, стоящего напротив, который только что обесценил жизнь Тан до медной монетки.

Неожиданно Ласт заступил магии дорогу, небрежно поймав её и погасив.

— Это правда? — спросил он хрипло.

Я зло заглянула в сухие, равнодушные глаза мужа.

Я сотру твою память, милый, если понадобится, но Тан ты не тронешь…

Он пару мгновений вглядывался в мои глаза, после чего тихо бросил 'Потом!' и повернулся к Жрецу:

— Ты ведь явился сюда не для того, чтоб просветить меня насчёт пристрастий папочки? Что тебе нужно, сын Тилонна?

— Нет, милые мои. Я пришёл просить вас помочь. Причем не мне, а вашей сестре…

Жрец давно выскользнул в ночь, а мы сидели в тишине гостиничного номера, не глядя друг на друга. Ласт только что пообщался с отцом, и тот принял решение — некроманты примут сторону Кланов. Кто б сомневался…

Я сидела, сжавшись в комочек, в кресле, и таращилась в стенку. А моего отца уже нет…

— Приготовься, открываю портал, — бросил муж, не глядя на меня, — В Талиссе безопасней.

— Ласт…

— Заткнись.

Я вздрогнула.

— Вот как, — отозвалась я равнодушно, презрительно покривив губы.

И тут его прорвало:

— Да, вот так! Дешево, оказывается, твоё доверие стоит, любимая!

— Ты о чём?

— Не прикидывайся кретинкой! Ты прекрасно, отлично знаешь, о чём я говорю! — рыкнул он и вскочил, зверем заметавшись по комнате, — Вы, парочка идиоток, вы понимаете хоть, чем рисковали?! Ладно Тан, она боится, плохо меня знает — я это понимаю. Но ты! Тасс, ты ведь маг, ты должна быть умной женщиной, бес тебя раздери!! Какого ты молчала?!

— Это не мои секреты! — заорала я в ответ, зло пнув маленький столик ногой так, что он перевернулся, — С какой радости мне их открывать?!

— Может, потому, что я — её брат? И твой муж?

Я цинично покривила губы и неожиданно для себя тихо отозвалась:

— И что? Знаешь ли, у меня был когда-то брат. И отец есть… был! Но, узнай они правду, они б убили Тан, или продали, и наплевали б на то, что я её защищаю, что она мне дорога! И меня б лишили дара и отправили в какой-нибудь монастырь, избавляться от влияния созданной мерзкой нечисти! Что кривишься? Как есть, так и говорю!

— Да? Ты на меня смотрела, словно на врага, Тасс! Неужели ты считаешь, что я причиню вред сестре? Или боль тебе?

— И почему это я должна верить тебе больше, чем им? Подумаешь, муж! Не хочу тебя огорчать, но выбери для меня папочка кого-то другого — ты б сейчас рядом не стоял! И что теперь, мне каждому верить? Я узнала секрет Тан, когда она спасла мне жизнь, и ей это стоило недели непрерывной мигрени! Она лежала, в комочек сжавшись, холодная, как труп! Откуда мне знать, как относишься к созданным ты? Она — не предаст, знаю точно, а ты — тёмная лошадка!

— Какая прелесть! Значит, то, что мы вроде как любим друг друга, не в счёт?

Я тихо хмыкнула и неожиданно устало ответила:

— Ласт, любовь по душам меряют. Вон, Эррар Тан тоже любит, что, скажешь, что нет? Но как он её предал красиво! Что, не видел, с какой звериной тоской в глазах она ходила? И отец мой меня тоже вроде любил — но отвернулся на моей свадьбе только из-за «неприличного» наряда. Хотя знал, что всю свою жизнь я мечтала услышать хоть слово похвалы вместо вечного ора… Любовь, милый, штука сложная. Для всех она разная.

В комнате повисло молчание. Я сжалась в комочек в кресле и обхватила саму себя руками, стараясь не думать о том, что только что наговорила. В конечном итоге я не выдержала и негромко сказала: