– Я возьму амулет Прародителя, - согласился шаман, пряча диск за отворот душегрейки.
– Постараюсь сохранить... Но ответь мне еще на один вопрос, просветленный, - последнее слово шаман произнес с усмешкой, - почему это так волнует тебя? Ведь вы, последователи Гаутамы36, почти не уделяете внимания Серединному миру, стремясь только к просветлению...

– Ты не прав, - спокойно ответил лама Кымган.
– Учение Шакьямуни велико и всеобъемлюще. Ты говоришь о практике Малой Колесницы - "хинаяне"37, я же - последователь Великой Колесницы Шраваков и Пратьекабудд - "махаяне"38. И учение о Бодхичитте39 для меня не пустой звук... Я готов отказаться от нирваны40, для спасения всех живых существ. И я еще не забыл о родных корнях, о народе, из которого вышел.

– Я понял тебя, просветленный, - теперь в словах шамана не звучал сарказм.
– Я не допущу, чтобы святыня попала в руки Врага. Духи предков шептали мне, чем может все это закончиться...

– Тогда поспеши, "заклинатель", - произнес настоятель.
– Спеши, пока не стало слишком поздно...

Наши дни.

Партизанский район

Приморского края.

Наскоро затолкав в себя пищу, мы принялись методически пробивать место находки. Для начала и по совету более опытного "поисковика", каким, несомненно, являлся Игорь, Толян еще раз прозвонил ямку, из которой полчаса тому назад мы вынули серебряную пайцзу сотника. Пусто. Но, к несказанному удивлению моего друга, в паре метров от раскопа прибор опять порадовал нас новым сигналом, не таким чистым и протяжным, как в первом случае - нестабильным, постоянно сваливающимся в "минуса".

– Копнем?
– ради проформы поинтересовался Толян.

– А то ж!
– поспешно ответил я, втыкая штык в ямку. После находки пайцзы энтузиазм у нас разве что из ушей не тек.

– Что у вас?
– крикнул Игореха, которому пока еще не повезло с находками.

– По ходу - чернуха...
– как-то неуверенно произнес Толян, наблюдая за моими стараниями.

Я подрубил дерн по кругу и перевернул кусочек земли засохшей травой книзу. Толян провел прибором над этим куском - молчок.

– Ну-кась, убери лопату, - попросил он меня.

Я вынул инструмент из ямы, Толик поводил прибором - гудело, но глухо.

– Явный чермет, - просветил нас подошедший Игорь.
– Копай глубже.

Последовав совету, я всадил лопату в землю на полштыка и, поднатужившись, выбросил землю наружу.

– Вот оно, - даже не используя прибор, Игорь вытащил из ямки круглую ржавую пластину, слегка выгнутую в одну сторону. Пластина была большой, примерно сантиметров двадцать - двадцать пять в диаметре, а то и поболе. По периметру пластины четко прослеживался ряд отверстий, забитых землей. Вогнутая сторона находки оказалась основательно поеденной ржой - вся в пузырях, зато выпуклая, по неизвестной причине, сохранилась намного лучше.

– И что это за хрень?
– спросил Толян.

– Похоже, парни, вам сегодня фартит, и причем - изрядно, - с едва заметной завистью произнес Игореха, отряхивая землю с железки.
– По ходу, это зерцало...

– Зеркало?
– не понял Толян.
– А чего оно такое? Да и чернуха...

– Не зеркало, а зерцало, - еще раз повторил Игорь.
– Это часть доспеха - нагрудник. Очень часто изображения таких вот деталей доспеха на монгольских воинах встречаются в иранских миниатюрах XIII - XIV веков. Слово зерцало, и правда, является производным от слова зеркало. Существует несколько вариантов происхождения названия: некоторые ученые придерживаются мнения, что эта часть доспеха натиралась до блеска, и отражала, подобно зеркалу; другая же часть - что данная деталь появилась через шаманов, которые любили навешивать на себя, в частности на грудь, бронзовые зеркала, для защиты от духов. Воины же, оценив пользу сего предмета, стали использовать его подобие для защиты от настоящего оружия, а не от эфемерных потусторонних сущностей. Носилось зерцало на груди, поверх ламинарных панцирей41 и кожаной брони, на специальных ремнях. Ремни крепились к нагруднику либо через специальные отверстия, либо, как в нашем случае - зерцало пришивалось на кожаную основу, а к уже основе крепились ремешки...

– Ну ты, блин, Игореха! Голова!
– восхищенно воскликнул Толян.
– Целую лекцию прочел... И откуда ты только все это знаешь?

– Занимайтесь самообразованием, пацаны, изучайте, так сказать, матчасть! И будет вам счастье!
– смеясь, отшутился Игорь, передавая находку Толяну.

Толик, схватив диск, принялся тереть его выпуклую часть локтем, размазывая грязь и ржавчину по железяке.

– Водичкой промой, - подсказал Игорь, - а то весь перемажешься.

– Точно!
– Толян умчался к реке.
– Пацаны!
– радостно закричал он через минуту.
– А нагрудник-то с рисунком!

После того, как мой друг смыл с зерцала всю грязь, на металлической поверхности действительно проступил рисунок.

– Похоже, чекан в виде вихревой розетки, - вновь просветил нас Игорь.
– Очень распространенный элемент декора, использовался повсеместно - один из древних солярных знаков, - вновь выдал нам небольшую лекцию "старший товарищ".
– В общем, так, парни, предлагаю зашурфить это место. Думаю, что еще будут находки - только глубже...

– Ага, - кивнул Толик, с готовностью хватая лопату.

– Вы тут пока ройте, а я прогуляюсь чуть подальше, - сообщил нам Игорь, включая прибор.
– Не одного же сотника здесь хлопнули?

Он ушел, а мы, передавая лопату друг другу, по очереди вгрызались в податливую землю. Игорь оказался прав: сняв слой земли, сантиметров в тридцать, мы обнаружили россыпь продолговатых металлических пластинок с отверстиями - остатки ламинарного доспеха, как выяснилось позже. Доспех оказался сильно поеденным ржавчиной, некоторые пластинки крошились и разваливались прямо в руках, некоторые прикипели друг к дружке. Также попалось несколько накладных фигурных пластин, видимо, детали пояса сотника, три "дырки"42, пара сгнивших "наков" от стрел, и одна непонятная фигурная финтифлюшка. Все это мы сваливали в непосредственной близости от раскопа, рассудив, что сможем рассмотреть находки попозже.