Поэтому затея с ножнами, которую Мишка вынашивал, запоздала. Кожаные мешочки, что вешали на шею отправившиеся в летний вояж родичи, тоже имели жёсткую фактуру, как раз под ножик. На пояс эти ребята всякую всячину вешают неохотно. Ремни без пряжек — штука неудобная, так что… да не видал он, чтобы дикари подпоясывались.

Если жёнам его, действующей и подрастающей, надо куда надолго отлучиться, например на охоту, то одеваются серьёзно. Зато на домашней поляне расхаживают налегке.

Мишка со своей ковырялкой сходил в места, где в прошлом году встречал волоконную траву, и подсёк вокруг неё конкурирующие растения, чтобы ослабить борьбу за питательные вещества. Ждёт осени. Мёду каждую неделю набирается по четыре крошечных горшочка со стакан объёмом. Как раз делается выемка из одного улья.

Масса мелких вопросов туземцами, оказывается, успешно решена задолго до того, как он приложил к ним свой просвещённый разум. Например, в жилище отсутствуют окна. Темно там от этого бывает не только по ночам. Никакого воска на свечи не напасёшься. Кроманьонки и не парятся с этой проблемой. Натыкают на сучок орешек, поджигают и спокойно продолжают своё дело. Сучковатые веточки на стене в рогульке охапкой лежат всегда наготове. Орешки в кисете висят, за ту же рогульку лямочкой зацепленном. Запаха от этого особого нет, а света достаточно.

Сплёл вершу, приманку из глины с муравьиными яйцами замесил. Потом её вывезли на реку в место, где есть небольшое течение. Достать улов и перевезти его на берег оказалось нелегко — шибко много рыб в ловушку набилось. Челноки-то здешние узкие, если тяжесть через борт пытаешься втянуть, норовят опрокинуться. Улов засолил, провялил. Айн сильно понравилось, да и Сайка распробовала, хоть и не сразу. На орехи в этом году виды неважные, суховата погода. Ягоды тоже не особо порадуют. Насчёт грибов ничего предсказать нельзя, а состоится ли ход рыбы осенью — про это точных данных нет. Не приходится год на год. А вот вяленой рыбёшки заготовить прямо сейчас ничего не мешает. Только соли нужно запасти. Не так много её у них осталось.

Не первый раз копает Мишка соль. Грязные комья-камешки выбрасывает лопатой на край ямки, а потом руками перекладывает в корзины, отряхивая от земли. Возникло впечатление, что чем глубже, тем меньше загрязнены эти куски. Куски — обломки. Обломки чего? Как же он раньше не подумал! Совсем перестал соображать с тех пор, как встретился с дикарями. Расслабился. А теперь проделывает лишнюю работу с твёрдым намерением продолжать и далее с упорством обречённого таскать, растворять, фильтровать и вываривать. Вместо того чтобы копнуть поглубже. Это же пласт. Сверху — грязный из-за дождевой влаги, растворяющей верхний слой так, что почва смешивается с минералом. Потом это высыхает, трескается. Где были его мозги?

Спокойно окопал участок склона, выбрав место покруче. Надо отвести в сторону потоки, возникающие при дожде или таянии снега. Накрыл вход в будущую шахту навесом. Он теперь с такими делами управляется играючи. Навык и топор — великие помощники. Айн пришла, обеспокоенная тем, что её мужчина долго не возвращается, взялись за дело вдвоём, и стройка пошла быстрее. На следующий день начал прокапывать наклонный ход. Штрек это, штольня или шурф — не помнит наверняка. Главное — монолит начался всего в метре ниже уровня грунта. В ход пошли топор и молот. И вот к их услугам сплошная чистая соль. Сколько угодно.

Возможно, её нетрудно очистить, сделать благородной, но на консервирующие свойства это повлияет слабо. Теперь и о копчёностях можно помыслить, о тушёнке, о рыбных консервах. На весь род. Негигроскопичная керамика-то у них уже получается.

Набрали соли, сколько могли унести. А потом хорошенько благоустроили это место. Им важно, чтобы сюда не заливалась вода и не пролезали животные, а то всё перетопчут, перемешают. Так что огородили как следует плетнями, укрепили съёмный щит, — самим-то до раскопа ещё не раз добираться придётся. Мыши, крысы, белки много не испортят, а вот лось может провалиться сюда и сдохнуть, и этого допустить нельзя.

Вот ещё один вид деятельности оптимизирован. Неиссякаемая солонка под рукой. Кроманьонцы этот продукт не ценят — научились без него обходиться. А он знает, как этим пользоваться. И будет пользоваться, потому что ему так удобно.

Сидит Мишка в тенёчке. Жара кругом. Пекло. А над ним навес. Лёгкий ветерок. Ноги в тазике с водой. Очередной лук выстругивает. Пока трудится над перемычкой — местом, через которое проходит стрела. Тут и направляющее углубление, и опорные крылышки для крепления плеч, и участок, за который рука удерживает оружие. Древесину он использует мягкую и лёгкую. Прочность обеспечивается толщиной детали. И взяться за неё удобно. А плечи уже сохнут. Он их склеил из двух пород, наложив одну строганую дощечку на другую. Девушки много знают о том, как ведут себя разные виды древесины в качестве элемента упругости, и Мишка советуется с жёнами, так что действует не вслепую. Плеч у него вообще наготовлено на пять изделий.

Клей, который варят из копыт, — крепкий. Но если лук намок, может подвести. Поэтому налучи сшиты сплошные, вроде футляра. Сайка прямит в горячих камнях будущие древки стрел, Айн готовит детали оперения. Красивые женщины. Смотреть на них — одно удовольствие. А вечером всей семьёй отправятся на рыбалку.

Собственно, вытащить рыбу из верши — самая сложная операция. Тут они приспособились действовать втроём с двух челноков, скрепив их жердями на манер катамарана. Под навесом, что соорудили на берегу Большой Реки, это всё засолят. Засолённое со вчерашнего дня — развесят. Развешанную накануне рыбу снимут и унесут в кладовую. Она быстро доходит до каменной твёрдости, хоть и в тени. Жаркая нынче погода.