Челнок на ровный киль встал неохотно, по самые борта наполненный водой. Принялся вычерпывать. А от его же собственных движений вода волнуется и обратно в опустошаемый объём закатывается. И ковшик сделан так, чтобы со дна подбирать, размер у него под данную задачу совершенно смешной. Натренировался, устал. Когда к берегу подгрёб, желание заниматься парусным спортом сильно поутихло.

Может быть, зря он отказался от присутствия зрителей. Затей он свои манипуляции на виду у почтеннейшей публики, наверняка не оставили бы его без помощи. Так нет же, дубина стоеросовая, нарочно за поворот реки отгрёб, чтобы в одиночку насладиться прогулкой. Насладился по самое «не хочу». Нет, чтобы сразу, как неладное почуял, парус спустить! Ведь читал, что в древнем мире им пользовались исключительно при попутном ветре. Он ведь находится именно в древнем мире, значит, должен соответствовать.

Жить среди людей значительно интересней, чем в одиночку. Одиннадцать семей, среди которых в двух по две репродуктивные женщины. Дети, подростки, старики. Четырнадцать человек родились и выросли в других племенах и попали сюда, вступив в брак. Есть приёмыш из погибшего пять лет назад чужого рода, название которого никто не упоминает. Табу. Мальчишка теперь Выдра.

Дети почти никогда не дерутся между собой. Большинство занято на хозяйстве, а время для игр, которого не так уж много, жалко тратить на свары. Вот толпа малолеток приволокла из леса какие-то мохнатые пуки, сложила их грудой и скорее к откосу. Они там в гончарную мастерскую играют. А один балбес спорит, говорит, что надо прекратить пачкаться, надо делать лодку.

Замечательно. Иди сюда, малыш!

— Как тебя зовут?

— Карасик, — нет уверенности, что именно эту рыбу имели в виду авторы детского прозвища. Мишка затрудняется с аналогиями. Просто так воспринимает.

— Ты умеешь делать лодки? — Пареньку на вид около десяти. Крепенький, как и все не умершие во младенчестве.

— Видел, как делают, и помогал.

Мальчишка уверен, что этого достаточно. Что же, проверить несложно.

— Я готов помогать тебе, если ты возьмёшь меня в свою игру, — интерес к судостроению приключения под парусом, оказывается, не отбили.

— Тогда скорее пойдём жерди заготавливать, пока мама меня за прошлогодними шишками не послала.

Интересоваться тем, для чего могут быть нужны прошлогодние шишки, не стал. Встали и пошли.

Мальчишка многого не знал и не умел. Ну, на то и Мишка рядом. Заготовили жерди, срубив стволы молодых деревьев, которые сильно смахивали на осину. Согнули их, следуя местной технологии, распаривая в горячей воде, что в глинистом бассейне согрели раскалёнными в костре камнями. Собрали каркас, скрепив растительными волокнами. Трава, что для этого использовалась, для Мишки была откровением.

Самое интересное — работа с корой. Она в это время от стволов отделяется неохотно. Её пришлось сшивать корешками одного вида ели, на который уверенно указал Карасик. А тут — свои хитрости. Как стежок положить, как конец шва закрепить…

Герметизация сосновой живицей — тоже не верх совершенства. Липучесть и пластичность у этого материала явно избыточные. Потом выяснилось, что диаметры элементов каркаса для их небольшой лодки слишком велики, что гнёзда в местах пересечения продольных и поперечных рёбер выбраны неверно. Это уже когда взрослый народ над сооружением издевался. А оно оказалось способным плавать, так что тётка Грозный Голос катала в ней Кряна и складывала туда ракушки, что собирала со дна.

Забавно живут первобытные. Необычно. Вот, скажем, нет в местной торговой сети молока. Ну не завозят в последнее время. И детишки дудолят мамок, хотя уже и ходят, и разговаривают, и даже по хозяйству взрослым помогают. Могут и не у своей перехватить, их даже угощают, когда разопрёт. А если отравился кто, то и для взрослого мужчины женщины племени полстаканчика нацеживают, чтобы смешать с угольком. Дикари!

Или парень из Полуденных Выдр приходил на челноке Сайку сватать. А та не хочет за него. Всем племенем думали, как быть. Отдали вторую жену Одинокого Кролика. В приданое — челнок, шатровое покрытие, добавили горшков, провианта всякого. Получил гость не только женщину, но и сыночка. И ещё кого-то в животике новой супруги. Питамакан ещё ножик отдал. Не самый лучший, но сталь всегда острее камня.

Полуденных здесь считают своими родственниками, хотя и дальними. Один язык.

Молодой охотник пришёл из племени Белого Хоря. Про таких тут слышали, но мало. Речи его не понимают, что человеку нужно — никто не знает. Пожил неделю, подкормился, повеселел и ушёл на восток. «Спасибо» и «до свиданья» выучить успел. Объяснил, что ищет человека, и показал, что тот хромает на левую ногу и кривой на правый глаз. Такого никто не припомнил.

Лунный Лучик умер. Тело старика унесли в лес и оставили на съедение зверям. Был человек, и не стало. Никто не горевал. Вещи, что от него остались, поделили, выбросили или сожгли.

Мишка насчёт парусной лодки всё ещё не успокоился. Инструменты у него теперь толковые. А что понадобится, так сделает. Вытесал из лиственницы брус. Это для киля. По концам поставил вертикально штевни. Соединил это деревянными гвоздями. Буравы у него теперь имеются, стамески тоже, а уж топориком он управляет уверенно. Укосинами эти штевни закрепил, наставил гнутых из жердей шпангоутов, стрингеры приспособил по здешней науке. И корой обтянул. Не зря он «играл» с Карасиком, терпя насмешки взрослых.