Имея в виду эту мысль св. отца, можно полагать, что не все доступное духовному зрению подвижников делалось доступным для нашего слуха. Однако, о многом они считали возможным «говорить по мере сил», чтобы «и таковым слышанием насыщалась Церковь». [83]

Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что высшие области ведения доступны человеку вследствие наличия в нем духа и постигаются разумом одуховленным. Образ познания отличен от естественного и часто называется откровением, а состояние духовного разума — созерцанием. Так, св. Макарий Великий, сравнивая естественное и вышеестественное познание, и, по–видимому, признавая в первом те ступени, которые в гносеологической терминологии впоследствии названы ощущением, представлением и понятием, говорит: «Есть ощущение, есть видение и есть озарение. И кто имеет озарение, тот выше имеющего ощущение. У него озарен ум, а сие значит, что получил он некоторое преимущество пред имеющим ощущение, ибо осознал в себе некую несомненность видений. Но иное есть откровение, когда душе бывают открыты дела великие и Божии тайны». [84]

Здесь законы естественного познания уже неприменимы и уступают место иным, более сокровенным законам высшего, духовного ведения.

Таким образом, богопознание, составляющее важнейшую часть христианского делания, не может быть предметом самоуверенного искания и следствием внешего научения. Оно — особое откровение божественной благодати в людях, удостоившихся веры, живущих в страхе Бо- жием и христианской любви, возвышенных милосердием, добродетелью и преодолением страстей. Таково наставление св. отцов, на примере собственной жизни показавших, что одним из лучших путей к Богу есть путь святости. Христианские заповеди — ступени богопознания, а, так как все заповеди объединяются в любви к Богу и человеку, то можно думать, что богопознание в земных условиях переживается как проникновение любовию и определяется восприятием Бога как Источника и Подателя этой любви. Потому так неустанно призывают к добродетели истинные последователи Христа и апостолов — святые отцы.

Понятие «чистоты сердца», соединенное с ведением Бога, — уточняет преподобный Симеон: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» /МсЬ.5,8/. «Чистым же сердце, — учит преп. Симеон, — делают не одна, не две, не десять добродетелй, а все вместе, слившись, так сказать, во едину добродетельность, достигшую последних степеней совершенства… при воздействии и присещении Духа Святого». [85]

Так, шествуя по пути христианского подвига, благодатно возрастая в вере, любви, добродетели и бесстрастии, совершающихся в неисследуемом единстве, человек возвышается до богообщения более близкого и богопознания более полного; от восприятия первых проблесков духовного ведения он восходит к созерцанию духовного мира и сияния славы Самого Бога. Богопознание приближается к возможной на земле степени, сопровождаясь духовными дарованиями, приуготовляющими человека к блаженной вечности и свидетельствующими о Христовой истине, что «Царство Божие внутри вас есть» /Лк.,17,21/, ибо Сам Бог отображается в душе человека, по Его слову: «и к нему приидем, и обитель у него сотворим» /Ин.,14,23/.

Путь к истине, освобождающей человека от греховного рабства, тем труднее, чем дальше находится он от Источника истины — Бога. Святые отцы Церкви предупреждают о трудностях христианского совершенствования, верхом ••‹оторого является приобщение к Истине — богопознание. Требуется много внутреннего труда и борьбы, чтобы испытывать помыслы и чувства души обучить «в рассуждение добра же и зла» /Евр. •ѕ,14/ Поэтому святитель Григорий Богослов, указывая восход богопросвешенногс человека на высоту духовного ведения, однако, замечает, чтс «такое любомудрие и из новых, и из древних достигнуто немногими». [86]

Вышеприведенные мысли святых отцов, подтверждающие основные положения В. Лосского в вопросах богопознания, дают возможность сделать выводы, в некоторой мере приближающие нас к уяснению как самой сущности богопознания, так и тех нравственных требований, которыми обусловлен сам процесс божественного видения.

1. Богопознание — акт человека и Бога. В определенном смысле, это — божественное дарование, осуществляемое действием всех духовных сил человека и благодати Божией, возводящей человека на высоту духовной жизни. «Без Господа Иисуса и без действия Божией силы невозможно познать тайны и премудрость Божии» [87]

2. Возможность познания Бога и теснейшего общения с Ним дана воплотившимся Сыном Божиим — Господом Иисусом Христом.

3. Богопознание может проявляться в виде ощущений или созерцаний, не без чего-либо чувственного, о чем предупреждают как В. Лосский, так и многие св. отцы, исходя из Священного Писания /2 Кор., 5,7/.

Созерцание Бога бывает только в свойствах и проявлениях Его, но не в Его Сущности. Это положение является общим в учении о богопознании и может быть выражено словами преп. Максима Исповедника: «Бога знаем мы не по Сущности Его, но по великолепию творений Его и Его о них Промыслу. В них, как в зеркале, видим мы беспредельную Его благость, премудрость и силу. [88]

4. Как ощущение Бога, Его духовное созерцание, богопознание есть утверждение веры, возвышение ее до пределов наиболее достоверного знания. Воспринимая Бога как Любовь и, проникаясь благоговением и любовью к Нему и людям, человек возрастает и в добродетели, совершая ее не только из послушания и сознания ее блага, но и по любви.

5. Духовная жизнь в вере и в любви укрепляет надежду на обетованное любящим Бога и достигшим чрез это душевного мира благодатное усыновление в Иисусе Христе. Нравственно возвышаясь, человек делается носителем возможной для него полноты благодати, усовершающей его по образу Отца Небесного /Мф.,5,48/ и просвещающей до богопознания, которое, таким образом, знаменуется преобразованием человека душевного в человека духовного, т. е. равнозначимо с богоуподоблением, или, по часто употребляемом В. Лосским термину — «обожением». Поэтому богопознание соединяется с внутренним явлением Царства Божия, ибо человек становится «обителию» Бога /Ин., 14,23/.

6. Богопознание, как состояние богообщения, есть залог вечной духовной жизни, ибо «…при незнании, препятствующим богопознанию, душа, не будучи причастницей Божией, лишается жизни». [89]

Поэтому, достигающий совершенства в богопознании, достигает спасения, Небесного Царства, которое не иное что есть, как достижение чистейшего и совершеннейшего, — определяет св. Григорий Богослов. А совершеннейшее из всего существующего есть ведение Бога, [90] , начинающееся здесь и продолжающееся в жизни вечной.