— Не понимаю.

— Твоя мать пыталась отучить меня пить кровь, но не просто из источника, а вообще прекратить. Она даже убедила меня питаться как человек, трапезничая со мной, чтобы мне было легче, хотя сама не нуждалась в пище. И тогда, в тот момент, когда я едва не проиграл Кристофу в его первом восстании, пришло известие о тебе. Во время сражения я вернулся к прежним привычкам. Мне удалось сохранить корону, но я потерял все, чего достиг с ней. Я снова сдался. Лишь заглянув в мои глаза, Елена убежала.

— Ты когда-нибудь думал обо мне? — поинтересовалась она, выказывая собственное небезразличие.

— Я слышал, что ты была слаба и не обладала талантами, унаследовав худшие черты обоих видов. Я бы никогда не вернулся за тобой, даже если бы и полагал, что ты сможешь прожить достаточно долго, чтобы достигнуть фазы бессмертия. Нет, попытки отыскать тебя принадлежали исключительно Иво.

— Ай-ай, — она театрально поморщилась от боли. Хотя на самом деле ее это действительно кольнуло. И это жалящее чувство все больше перерастало в раздражение.

— К разговору о никчемном папочке… — ой, как же я могла такое…

Он поднялся, и она тут же замолчала. В витражном стекле отразился его силуэт, волосы мужчины были такими же золотистыми, как и мозаика. Он внушал ей страх. Это — ее отец, и он был ужасен.

Он вздохнул и окинул ее взглядом. Но не так, будто видел привидение, а, словно неторопливо оценивая легкую добычу.

— Малютка Эммалин, появление здесь станет твоей последней ошибкой. Следовало знать, что вампиры всегда отделяют все, что стоит между ними и их призом — остальное становится вторичным. Мой приз — это сохранение короны. Ты слабость, которую Иво, или кто-либо другой, мог бы использовать против меня. Поэтому ты только что стала случайным эпизодом.

Ударь девушку по самому больному месту.

— Когда такая пиявка, как ты, не хочет меня принять… тогда мне нечего терять.

Поднявшись на ноги, она вытерла руки о джинсы.

— Что в принципе мне даже подходит. Я пришла сюда, чтобы тебя убить.

— Неужели? — это не должно было так его забавлять.

Его холодная улыбка было последним, что она увидела, прежде чем он исчез, переместившись. Она кинулась к мечу без ножен, что висел на стене, уже в следующее же мгновение почувствовав Деместриу у себя за спиной. Эмма прыгнула вниз, схватив меч, но вампир постоянно перемещался.

Она и сама попробовала сделать это, но тщетно… лишь теряла драгоценные секунды. Поэтому решила сделать то, что ей удавалось лучше всего — убежать — используя свою ловкость, чтобы уклоняться от него.

— А ты и, в самом деле, шустрая, — произнес он, появляясь прямо перед ней. Взмах ее меча был почти не заметен, но он с легкостью уклонился от удара. Когда она вновь замахнулась, он выхватил у нее меч и бросил его на пол.

У Эммы все сжалось внутри, когда ее осенило.

Он с ней играл.

Один, Лаклейн стоял в раскинувшемся на многие мили русском лесу. Именно здесь все и началось сто пятьдесят лет назад. Приземлившись всего за несколько часов до этого, они с Харманом выехали на грузовике разыскивать среди этих холмов и лесов место, где Лаклейн был тогда схвачен. Когда дороги совсем исчезли, ликан оставил Хармана и двинулся дальше один. Они оба понимали, что едва Лаклейн учует Эмму, за ним никому не угнаться.

Даже спустя столько лет Лаклейна безошибочно притянуло сюда. Но сейчас, кружа по полянке в отчаянных поисках хоть какого-то намека на Эмму, он боялся, что ошибся. Никому не удалось отыскать Хелвиту. И Лаклейн не смог спасти брата в этих самых лесах.

Его решение могло привести к ее смерти…

Секунду… она была здесь.

Той ночью, когда он учуял Эмму, Лаклейн опустился на колени, чтобы уловить ее запах. Сейчас же он с мечом за спиной покрывал милю за милей. Сердце его неистово билось. Взлетев на крутой холм, он окинул взглядом местность вокруг.

Хелвита лежала прямо перед ним. Пустынная и зловещая.

Под солнечными лучами Лаклейн бросился туда кратчайшей дорогой. Быстро преодолев отвесную стену, он пошел вдоль зубцов башни, двигаясь беспрепятственно вперед. Чувства удовлетворения оттого, что он наконец-то нашел Хелвиту, не было. Это всего лишь первый шаг.

В эту секунду Лаклейн уловил слабый отзвук голоса Эммы и застыл. Ликан не мог определить, откуда шел звук, не мог разобрать слов. Необъятная громада замка содрогалась, а Эмма находилась где-то в недрах этого отвратительного места.