Бьернсон Бьернстьерне Мартиниус
Шрифт:
Грубый мужской голос. Да, но мы-то не желаем слушать эту пасторскую патоку!
Женский голос (тоже сверху, справа). А ты бы лучше послушал, олух! Ведь ты самый грязный бес во всей преисподней!
Грубый мужской голос. Да заткни ты свою глотку, стерва!
Фалк. А сможете ли вы совладать с темными силами, которые вызывает отчаяние? Нет! Не сможете! Как не сможете совладать с морем! Теперь я скажу вам, что уже сейчас среди нас есть люди — они побывали у меня,— которые рады бы вернуться на работу...
Пер Стюа. Что ж! Пусть попробуют!
Многие голоса (один за другим). Неужели? Правда?
Фалк. Правда!
Почти все. Да! Да! Пусть попробуют!
(Начинается сильнейшее волнение.)
Пусть возвращаются на работу! Кто эти люди? Назовите имена! Назовите их! Назовите их!
(Этот крик повторяется много раз).
Фалк (делает властный жест рукой, и шум стихает). Итак, вы уже были не прочь применить насилие? Если бы вы узнали имена этих людей, вы расправились бы с ними. Да! Тут уже недалеко и до убийства!
(Полная тишина.)
А что бы из этого получилось? Многие из вас стали бы только еще несчастнее. И дети ваши, и бедные ваши жены...
Слепой Андерс. Что правда, то правда.
Ханс Бро. За все должны ответить те, что наверху!
Фалк. Да, конечно, если вам удастся заставить их понять, что они должны ответить!
Пер Стюа. Это им придется понять!
Аспелюнд. Придет денек, когда они поймут!
Фалк. Но сейчас ожидать этого вы не можете. Вы принуждены принять все существующее как оно есть — и людей и условия жизни. Река не может начать течь быстрее, чем она течет. Мне представляется, что господь бог наш желает испытать вас в терпении; и тогда придет его час. Придет, когда вы менее всего будете ожидать его.
Грубый голос (сверху, слева). Заткнись ты, во имя сатаны!
Фалк. Призывая сатану, добрые люди, вы далеко не уйдете! Вы должны обратиться к тому, кто терпеливо разрешает своему солнцу светить и для добрых и для злых...
Женский голос (сверху слева). Вон идет Братт!
Многие голоса. Идет? Идет?
Ханс Бро. Да! Он обещал прийти сегодня!
Один из присутствующих (отбежав на задний план и глядя за кулисы). Идет! Идет!
(Всеобщее волнение. Некоторые бросаются вверх по тропинке — за ними другие, затем навстречу Братту бегут все, кроме трех старух.)
Фалк. Ну! И вы тоже пойдете?
Одна из женщин (пристыжено). Нет, ты добрый!
Фалк. Только три... они искренни... (Спускается вниз.)
Ханс Бро (сверху, где он стоит на дороге). Уррааа Братту!
(Раздается неистовое «ура!» Справа появляется Братт, делает жест рукой, стараясь успокоить толпу, но безуспешно. Под нестихающий восторженный шум толпы направляется к лестнице.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Братт (поднимается на лестницу, на которой прежде стоял Фалк. Наступает тишина). Я стоял наверху и слышал фразу, которой мой предшественник закончил речь: он сказал, что господь терпеливо позволяет своему солнцу светить и для добрых и для злых.
Для начала я скажу, что, например, здесь вот солнце никогда и не светит.
(В толпе смех. Многие повторяют последние слова Братта.)
Я действительно встречал таких людей, которые не знают, что мы живем на дне глубокой реки, когда-то здесь протекавшей. Перед своим впадением в море река образовала здесь водопад, и сила водопада буравила почву все глубже и глубже. Так и возникло ущелье, в котором мы живем. А между тем неслыханные богатства были открыты в горах по обе стороны реки. Течение реки отвели и начали прокладывать проходы в недрах земли. Тогда-то и вырос там, наверху, большой город. Но в награду за все, что рабочие добыли из недр земных,— сами рабочие были низринуты сюда, в ущелье. Они так обогатили других, что для них самих, для бедноты, жить наверху стало не по карману. Им пришлось удовольствоваться тем, что можно было найти здесь, внизу, где землю давали даром. Но солнца здесь никогда не бывает.
(Говор в толпе.)
Ханс Бро. Да, это верно!
Фалк (прежде чем уйти). Осторожнее, Братт!
Брат (взглянув мельком на Фалка, продолжает). Со временем получилось так, что всех тех, кто там, наверху, попадал в беду или брал на себя задачи свыше своих сил, — тех сбрасывали сюда, вниз, как...
Ханс Бро. ...отбросы человечества...
Братт. ...сюда, в преисподнюю, как вскоре назвали эту местность. Здесь темно и холодно. Здесь мало кто трудится с надеждой на будущее, здесь труд никому не приносит радости. Детям не нравится здесь. Они стремятся к морю, они карабкаются вверх, поближе к солнцу. Им нужно солнце. Но скоро и они смиряются и начинают понимать, что им нет спасения. С самого детства здесь узнают, что тот, кто сюда низвергнут, лишь редко выбирается наверх.