засунув два пальца в рот слишком глубоко – горло болело три дня, говорить

было тяжело, а голос был сиплый, едва слышный. Я превращался в робота…

Но не в «я-все-могу» Терминатора, а в какого-то жалкого и бесполезного

«мама-спаси-меня»…

«Джонни, ты знаешь, я с девушкой познакомился…»- начал Йон, присаживаясь на краешек моей больничной кровати. «Да?»- переспросил я.

Говорить мне было тяжело, глаза слипались – видимо вкололи сегодня

глюкозу. Мой больной организм был просто ошарашен – я так давно не ел

ничего слаще кокаина.

«Она… Ты знаешь, Новак, я такую девушку первый раз вижу! Она как будто

нарисована на листе бумаги… Такая худенькая, такая красивая…»- я первый

раз видел Йона ТАКИМ. Его глаза светились солнечным светом, а по лицу

блуждала мечтательная улыбка. Кажется, он был счастлив… «Знаешь, Новак, есть девушки, которых хочется трахнуть, а есть девушки, которых хочется

любить…» – я понял! Йон ВЛЮБИЛСЯ! Мой лучший друг со своей «вечной

девственностью» и волосами – дредами влюбился!

«Вы спали уже?»- поинтересовался я. Напрасно – лицо Йона перекосила

гримасагнева: «Новак, ты идиот что ли? Как ты можешь?»- он удрученно

вздохнул и вышел из моей палаты, хлопнув дверью.

Из дневника Кейт Ивил, 30 марта, 2009

ТЫ полная противоположность своему другу…

У ТЕБЯ мягкие светлые волосы и задумчивые голубые глаза…

ТЫ внимательно слушаешь мою пустую болтовню…

Кажется, ТЕБЕ есть дело до всего, что я говорю…

у ТЕБЯ красивый голос – я могу часами слушать его в трубке

и отрывистый хрипловатый смех

а как ТЫ изображаешь финнов

(абзац написан неразборчивым почерком)

…

и так странно было, когда ты поцеловал меня в щеку на прощанье…

и на секунду дольше задержал мою руку…

«Сынок, зачем ты так с нами?»- убитый горем отец сидел на стуле рядом с

моей кроватью. В его глазах стояли слезы. Я сидел рядом, свесив голые ноги

и болтая ими в воздухе. Не стриженная давным-давно челка, падала мне на

глаза – я постоянно ее поправлял: «Кажется, мне нужен парикмахер…»-

вслух сказал я.

Отец удрученно покачал головой: «Ты о чем-нибудь кроме своей внешности

думать можешь вообще?»- зло спросил он. «О чем? О еде?»- теперь

разозлился я: «Да ты хоть знаешь, что вся та еда, которую ты ешь ежедневно, обезображена холестерином?»- напрасно отец начал этот разговор. «Вы, поедая эту мерзопакостную пищу, убиваете себя!»- я нереально злился: «Дай

мне спокойно жить! Дай мне нормально существовать….»- отец удивленно

смотрел на меня: «Нормально? Питаться через капельницу лежа в больнице –

это, по-твоему, НОРМАЛЬНО?»- закричал на меня отец. Я отвернулся к

стене, поджав к животу ноги. «У тебя ноги, Джонатан, как мои руки…»- толи

с отвращением, толи с жалостью в голосе сказал отец. Потом с минуту

помолчал и добавил, уже более спокойно: «Ладно, будет тебе завтра

парикмахер…» – и вышел из палаты.

Глава 19

Из дневника Кейт Ивил, 5 апреля, 2009

Delight какой-то пустой без Новака. Я снова прихожу на концерты его

группы, в надежде, что он вот-вот выйдет на сцену. Gloom fighters нашли себе

нового солиста- как две капли воды похожего внешне на Новака, но с

ужасным голосом.

Хотя мне должно было быть все равно на Новака и на его группу, но я

почему-то прихожу на их концерты, стоя с пивом у сцены, слушаю завывания

нового солиста.

«Кейт…» – я услышала позади себя голос. Я обернулась… Стакан с пивом, под дружные вопли стоящих рядом людей, опрокинулся на пол. Передо мной

стоял Йон Герц. Тот самый ЙОН ГЕРЦ- милый парень, который дружит с

Новаком. На нем были узкие кожаные брюки, футболка в сетку, а волосы

были уложены в начес. «Йон?»- удивленно воскликнула я. Я знала, что он не

любит такие мероприятия, как «готик-пати» сегодня. «Ты же не ходишь на

«гото-пляски»?»- улыбаясь, спросила его я. «Надо же когда-то начинать….»-

ответил он, улыбаясь мне в ответ. И все-таки он действительно похож на

Аэрона…

После пати мы поехали к нему домой. Он обещал мне вкусный ужин и

бутылку коллекционного белого вина…

***

– »Сделай чаю…»

– »Зеленый?»