дотронулся до его ладони. Холодная. Черт! Я кое-как встал на колени, подползая к двери.

«Луна своим ярко-желтым глазом смотрела в окно больничной палаты

реабилитационного центра, прекрасно мешок костей, который когда-то звали

Джонни Новак. Он полз на коленях в сторону двери больничной палаты.

Джинсы размера xs почти упали на пол, а Новак в них запутался. Даже

ремень, обернутый вокруг талии парня не смог им помешать…»- вот так

дерьмово я выглядел. Волосы выпадали пучками, десны зубов болели

нещадно. А глаза мои напоминали глаза олененка Бэмби, когда при нем

жестоко убили его мать. «Кто-нибудь, помогите! Ники умер!»- заорал я во все

горло в пустой коридор больницы. А потом меня накрыло волной боли и

темноты…

«Он пользуется тобой, Йон…»- говорила Кейт Ивил своему парню. «Нет, он

же мой друг…»- качал головой Йон. «Ты не понимаешь, он всегда так!»-

пыталась объяснить Кейт. Она давно уже поняла, что за человек Новак.

«Ничего святого»- фраза именно про него. Он из тех людей, которые пойдут

по головам «лучших» друзей и «любимых» людей во имя достижения своей

цели. В порядке вещей для Новака было сказать: «Я ходил к диетологу – он

сказал, что жить мне осталось от силы года 2…»

«Он без меня не сможет…»- сопротивлялся аргументам Ивил Йон. «Ему 21

год! Пора уже ему начать САМОМУ решать свои проблемы…»- злилась

девушка. «Или ты собираешься до старости его на своей шее возить?»-

спросила Кейт. «Нет…»- ответил Йон. «Нет!»- согласилась Кейт. «Я тоже

люблю Новака… Но не до такой степени, чтобы ЖИТЬ РАДИ НЕГО…»-

сказала Кейт. Йон промолчал. Сомнения одолевали его: с одной стороны, чудовищно больной лучший друг, а с другой- своя только что наладившаяся

личная жизнь…

Глава 21

Твой друг назвал меня принцессой,

А ты сказал, скрывая страх:

«Таких принцесс в старинный пьесах,

В конце сжигали на кострах!»

©

Из дневника Кейт Ивил , 14 апреля, 2009

… Я никогда не знала, что ЛЮБИТЬ это так просто. Я не знала, что

ЛЮБОВЬ-это не слезы, истерики и суицид, а радость, веселье, праздник…

Когда говоришь «Я его люблю» с гордостью и счастьем, а не с упреками и

разочарованием. Как сказал однажды Вилле Вало*: «Фразу I love you можно

сказать ТАК, что она прозвучит как I hate you**»

… Сегодня замечательный день. С утра светит солнце, а на небе была радуга.

А я выхожу замуж! За Йона… И я с радостью могу сказать, что ОН САМЫЙ

ЛУЧШИЙ!

(приписано мелким почерком)

Думаю насчет фамилии – оставить свою или взять его?

Может быть просто «Ивил-Герц»?

«Мы к Джонни Новаку в 548…»- сказал Йон медсестрам в регистратуре

клиники.

«548 на карантине…»- ответила медсестра. «Там вчера мальчик умер…»

«Jesus Christ***…»- в один голос воскликнули Кейт и Йон.

«Новак, какой же ты урод…»- Кейт сидела на кресле у меня в палате и курила

в окно. «Ты хоть мог нам сказать, что тебя перевели в другую палату?»- зло

говорил Йон. «Я тебе звонил – ты не брал трубку…»- Йон покачал головой, вспоминая, как они с Кейт сидели в кафешке и не отвечали на звонки Новака.

«Ты очень похудел…»- не глядя на меня, сказала Кейт. Она сидела лицом к

окну. Ветер из окна трепал ее челку, и она то и дело поправляла падающие на

глаза пряди. «Ты прокрасилась?»- удивленно спросил я. «Мы собираемся

пожениться…»- хором ответили Йон с Кейт. Я вскочил на кровати – резкое

движение натужной болью отдалось куда-то в низ живота. «Что?»- с ужасом

спросил я. Но по их счастливым лицом было понятно, что ужас касается

только меня одного. Я бессильно опустился на кровать и закрыл глаза. Ветер

из открытого окна обдувал меня, я поежился. Йон и Кейт молчали. «И давно

вы?»- нарушил тишину я хриплым голосом. Хриплым, потому что соленый

комок в горле мешал мне говорить. «Давно…»- ответил Йон. Они стояли ТАК

близко друг к другу, что казалось, что они одно целое. Кейт изменилась.

Стала как будто более взрослой, серьезной. Даже одеваться стала по-другому-

более сдержанно, что ли… И Йон… Мой милый Йон стал мужчиной…

«Чертовы ублюдки…»- в бессилии проговорил я, до крови кусая губы, чтобы