Повсеместность гипотез в историческом исследовании станет более явной, если мы будем рассматривать задачу историка как систематическую попытку ответить на следующие вопросы. (Эти вопросы, в общем, не получают ответа в том порядке, в котором они предложены, равно как ни на один из них нельзя ответить, не дав ответов и на другие вопросы.)

1. Допустимы ли в качестве оснований рассматриваемые в исследовании данные; являются ли источники подлинными? Данный вопрос можно также сформулировать в виде исследования происхождения и последующего развития данных. К нему относятся такие темы, как подлинное авторство тех или иных документов, характер и компетентность самого автора.

2. Каково значение утверждений, содержащихся в источниках; что означают конкретные сохранившиеся следы прошлого? В таком исследовании должен рассматриваться язык, цель, социальные условия, в которых зародился источник.

3. Являются ли истинными утверждения, содержащиеся в данных; можем ли мы полагаться на источники информации относительно прошлого? Ответы на данный вопрос тесно связаны с ответами на первый вопрос, поскольку аутентичность, например, какого-либо документа зачастую определяется по той информации, которую он содержит, и наоборот.

4. Каковы объяснения событий прошлого; каковы те систематические связи между различными истинными утверждениями, в терминах которых мы достигаем понимания прошлого?

Рассмотрим некоторые типичные примеры каждого из перечисленных видов исследований и проанализируем используемый в них тип умозаключения.

Поскольку в большинстве случаев оригиналы старинных документов разрушились, важно знать, аутентично ли они воспроизведены в тех копиях, которыми мы обладаем (и которые сами, в свою очередь, являются копиями копий). Если существует всего лишь одна копия, то очень сложно определить, были ли изменены переписчиками какие-либо ее части, будь то в силу случайности или намеренно. Так, если содержание рукописи согласованно и понятно, то считается, что тот или иной неясный пассаж появился вследствие ошибки, допущенной переписчиком. В таком случае аргумент может быть сформулирован следующим образом: примеры несообразностей и туманностей в большинстве документов, которые в своей цельности последовательны и ясны, обычно являются следствиями ошибки. Данный документ, в целом ясный, содержит такие-то неясные пассажи. Следовательно, вероятно, данные пассажи являются ошибочными. Основанием для принятия первой посылки является наш опыт работы с современными переписчиками, который подтверждает эту посылку. Конкретная форма исправления, осуществляемого в таком случае, зависит от дальнейших допущений, основывающихся на характере самого документа. Анахронизмы в источнике, установленные на основании другой информации относительно того периода, когда этот документ якобы был написан, также обусловливают возможность установления ошибок и подделок. Можно показать, что документ, относительно которого утверждается, что он был напечатан на писчей машинке в 1895 году, является ложным, если оказывается, что бумага или шрифт имеют более позднее происхождение.

Если существует более чем одна копия, то все их следует сравнить на предмет обнаружения различий. Обычно подразумевается, что копии, содержащие одни и те же ошибки (например, орфографические ошибки, анахронизмы, несообразности) в одних и тех же местах, были сняты либо друг с друга, либо с общего источника. Повторим, что данное допущение базируется на нашем общем опыте, подтверждающемся (в непосредственном прошлом и настоящем) в поведении переписчиков, школьников и т. д. Такие копии не могут рассматриваться как независимые, точно так же как независимыми свидетельствами того, что авторский манускрипт содержал определенные ошибки, могут не считаться несколько сотен книг, напечатанные в одном и том же издательстве и содержащие одинаковые опечатки. Так, если несколько книг не были составлены независимо друг от друга, они не могут вместе подкреплять друг друга в подтверждении описываемых в них чудесных событий. При сравнении независимых копий и при попытке «восстановить» на их основе оригинал используется наше знание, полученное из других источников, принадлежащих перу предполагаемого автора, а также наши предположения относительно непротиворечивости, стиля и достоверности его мысли.

При оценке подлинности следов прошлого, таких как утварь, используются те же соображения. Так, имеет место общее предположение о том, что вещи, найденные на поверхности земли, являются современными, равно как и объекты, обнаруженные в пещерах определенной геологической структуры. Эти предположения основываются на нашем знании физических процессов, таких, как поведение ледников, ветров, приливов и отливов и т. д.

Обнаружение несообразностей в исследуемом документе нередко проявляет тот факт, что он был написан не одним человеком, а несколькими. Так, традиционно считалось, что первые пять книг Ветхого Завета были написаны Моисеем, хотя в самом тексте об этом не сообщается. Однако внимательное исследование текста проявляет большое количество несообразностей. Например, в первых двух главах книги Бытия имеют место два объяснения сотворения мира, два объяснения Великого потопа и т. д. Ортодоксальными верующими было осуществлено множество попыток по-иному объяснить происхождение этих противоречий; к словам текста применялись всевозможные метафорические конструкции, единственное обоснование которых сводилось к тому, что они спасали традиционный подход от противоречий. Однако был открыт альтернативный метод, который, в конце концов, был принят критически настроенными исследователями. Так, в одних частях Ветхого Завета автор называет Бога «Яхве», в других – «Элохим». Разделение текста по принципу использующегося имени для Бога показало, что каждое из описаний было относительно полным и непротиворечивым, тогда как в то же самое время между ними имелись и различия по стилю, идиомам и общей перспективе. Постепенно предположение о том, что Пятикнижие было написано одним автором, было отброшено. Библия также подверглась внимательному изучению на основе предположения о том, что различные ее части были написаны различными людьми в разное время, а общий текст был сведен спустя столетия после предполагаемой эры Моисея. Данное альтернативное предположение относительно автора Библии обладает не только тем преимуществом, что насильно не привносит в текст каких-либо значений, но также и тем, что лучше согласуется с нашим знанием общей истории и формирования древних семитских эпосов.

Определение автора документа крайне важно для понимания того, был ли он склонен описывать свои собственные поступки или же намеревался предложить честное и компетентное описание событий. Существует множество способов установления личности автора, но мы проиллюстрируем лишь один из них. Когда в 1894 году был впервые опубликован «Журнал Адриена Дюкенуа», состоящий из писем, предположительно написанных из Версаля и Парижа в период между 1789-м и 1790 годом, не было никаких свидетельств относительно того, кто их написал. Однако в некоторых письмах самого Дюкенуа упоминались некие «бюллетени», которые можно было истолковать как обозначающие сам журнал, хотя ни один из двух существующих манускриптов журнала не был написан почерком Дюкенуа. Однако исследование содержания текста журнала показало, что он весь должен был быть написан одним человеком, поскольку внутренние перекрестные ссылки и использование сходных выражений в разных частях текста делали теорию множественности авторов крайне маловероятной. Более того, содержание текста показывало, что он был написан представителем третьего сословия из Барруа, знакомого с депутатами из Нанси, что он был членом Продовольственного комитета и что он адресовал свои письма народу Лотарингии. Можно ли было отыскать члена Собрания, удовлетворявшего данным условиям? Продовольственный комитет состоял из одного представителя от каждого из административных делений Франции, а имена членов комитета были записаны в документах Собрания. Исследование этих документов показало, что Дюкенуа представлял Лотарингию. Более того, было обнаружено, что Дюкенуа на самом деле представлял в Лотарингии Барруа, что он ранее жил в Брие, находящемся в Барруа, который он представлял в третьем сословии, и что до 1789 года он жил в Нанси. Таким образом, было собрано достаточно оснований для того, чтобы «за пределами разумного сомнения» можно было считать автором писем именно Дюкенуа [97] . Форма данного аргумента может быть выражена следующим образом: если некий индивид является автором некоего документа, то он должен удовлетворять определенным условиям, связанным с местом его проживания, окружением, социальным статусом и т. д. Дюкенуа удовлетворяет ряду условий для автора журнала. Следовательно, он был его автором. Данное заключение является правдоподобным относительно основания, согласно постулатам вероятностной теории частоты истинности.

Прежде чем из документальных свидетельств может быть получена какая-либо информация о прошлом, требуется точно установить, что именно утверждается в конкретном свидетельстве. Для этой задачи требуется достаточное количество специальных методов, однако все они вполне понятны. Проиллюстрируем их на классическом примере.

1. К началу XIX века было утеряно все, что было когда-либо известно о египетских иероглифических знаках. Солдаты Наполеона случайно нашли Розеттский камень, плиту из черного базальта, на которой были описаны некоторые события второго столетия до н. э. на древнеегипетском и греческом языках. Но камень хранил свой секрет до тех пор, пока в 1822 году Шамполиону не удалось расшифровать египетский текст при помощи сопутствующего греческого эквивалента. Мы могли бы рассмотреть его метод, однако будет гораздо проще, если мы проследим за шагами его аргумента в ином контексте. К счастью, способ, с помощью которого была расшифрована криптограмма в рассказе По «Золотой жук», очень похож на метод, использованный Шамполионом.

В рассказе По Легран обнаружил пергамент, на котором под нарисованным черепом были изображены знаки, а надпись была «подписана» изображением козленка. Легран сформулировал гипотезу о том, что код был написан известным пиратом капитаном Киддом (Kidd) и что изображение козленка (kid) в конце надписи обозначало его подпись. Однако в таком случае, продолжал Легран, письмо должно быть написано по-английски, ибо ни в одном другом языке нельзя было так сыграть словами. На основании предположения о том, что код был написан по-английски, Легран посчитал частоту, с которой появлялись одни и те же знаки, и обнаружил, что знак «8» встречался 33 раза, точка с запятой – 26 раз и т. д. Статистические исследования английского языка показывали, что наиболее часто употребляющаяся буква – это «е», а самое часто употребляемое слово – это «the». На данном основании Легран предположил, что «8» обозначало «е», и он также обнаружил в коде комбинации из трех знаков, заканчивающихся знаком «8», и что они встречались чаще остальных. Исходя из этого, он решил рассматривать «;48» как слово «the», и тогда точка с запятой обозначала «t», «4» – «t», а «8» – «е».