Определение состоит из двух элементов: рода и видового отличия. «Род есть то, что сказывается в сути о многих и различных по виду [вещах]» [71] . Так, плоская фигура – это род по отношению к кругу. Круг, в свою очередь, по отношению к плоской фигуре является видом. Однако плоская фигура также является родом и для треугольника, эллипса, гиперболы и т. д. Данные виды проявляют видовые различия, но принадлежат одному роду.

Видовое отличие – это та часть сущности, которая отличает данный вид от других видов, относящихся к тому же роду. Видовым отличием круга является то, что все его точки равноудалены от одной точки, видовым отличием треугольника является то, что он образуется в результате пересечения трех прямых.

Различие между родом и видовым отличием имело для Аристотеля абсолютный характер и было связано с его взглядами на метафизику [72]. Однако с чисто логической, или формальной, точки зрения данное различие является абсолютным только в рамках конкретного контекста. Рассмотрим следующее определение: «Человек – это разумное животное». Согласно Аристотелю, животное является родом, а разумное – видовым отличием. Однако формально с таким же успехом можем рассматривать разумное как род, а животное как видовое отличие. Сказанное станет еще более ясным, если мы выразим определение как логическую конъюнкцию двух атрибутов. Так, X является человеком = X является разумным и X является животным. Логически нет никакой разницы в том, какой конъюнкт рассматривать как более важный. Логическая функция видового отличия заключается в том, чтобы ограничивать род и давать ему квалификацию. В приведенном определении данная функция выполняется любым из двух терминов относительно другого. Следовательно, определение можно рассматривать как логическое произведение двух терминов. Данная интерпретация специально разработана для возможности рассматривать предикабилии относительно их объемов.

Отношение рода к его видам иллюстрируется с помощью средства, именуемого «древом Порфирия». Ниже приводится традиционная иллюстрация данного дерева, ссылаясь на которую Бентам говорил о «непревзойденной красоте древа Порфирия».

Читатель может обратить внимание на то, что отношение между животным как родом по отношению к человеку как его виду отличается от отношения человека как вида к его индивидуальным членам. Первое отношение – это отношение класса к подклассу, а второе – это отношение между классом и его членами. Порфирий, существенно видоизменивший аристотелевскую теорию предикабилий, также спутывал эти два отношения. Собственное

«Собственное – это то, что хотя и не выражает сути бытия [вещи], но что присуще только ей и взаимозаменяемо с ней. Например, собственное для человека – это то, что он способен научиться читать и писать. В самом деле, если [это существо] – человек, то оно способно научиться читать и писать, и, наоборот, если оно способно научиться читать и писать, оно человек» [73] . Так, собственным круга будет то, что он обладает максимальной площадью при данном периметре, а также то, что если через точку, взятую внутри круга, проведено сколько угодно хорд, то произведение отрезков каждой хорды есть число постоянное для всех хорд.

Различие между сущностью и собственным рассматривалось Аристотелем как абсолютное, поскольку он считал, что субъект обладает только одной сущностью (сутью). Однако, с чисто логической точки зрения, данное различие является абсолютным только относительно данной системы. Так, если мы определяем круг как множество точек, равноудаленных от данной, мы можем формально вывести свойство о максимальности площади при данном периметре. С другой стороны, если круг определяется как фигура, обладающая максимальной площадью при данном периметре, то из этого с необходимостью следует, что все ее точки являются равноудаленными от данной точки. Роли определения и собственного, таким образом, являются взаимозаменяемыми. Выбор признака предмета для его определения задается внелогическими соображениями. Следовательно, различие между сущностью и собственным при всей своей значимости, тем не менее, является абсолютным только относительно данной системы. В связи с обсуждением природы математики мы уже видели, что не существует суждений, по природе недоказуемых, или же терминов, по природе неопределимых. Сказанное в том разделе применимо и здесь. Выше мы также указали на то, что «недоказуемые определения» Аристотеля в современной математике называются «аксиомами». Таким образом, у читателя не должно возникнуть сложностей в интерпретации «собственных свойств», вытекающих из определений как теорем системы, имплицируемых ее аксиомами. К сожалению, в вышеприведенной цитате Аристотель не показывает, как собственные способности научиться читать и писать следуют из определения человека.

Наконец, «привходящее – это то, что хотя и не есть что-либо из перечисленного – ни определение, ни собственное, ни род, но присуще вещи, или то, что одному и тому же может быть присуще и не присуще, например, быть сидящим может и быть, и не быть присуще одному и тому же» [74] . Для круга привходящим будет наличие вписанного в него треугольника. С чисто логической точки зрения, привходящее – это суждение, формально не выводимое из определения. По-видимому, нет нужды в очередной раз напоминать читателю, что привходящий предикат не приписывается конкретному индивиду, а только индивиду, представляющему некоторый вид. Так, курносость является привходящим не для Сократа как индивида, а для Сократа как человека. Человеку как типу не нужно быть курносым, хотя он и может таковым являться. Курносость есть привходящее, поскольку она не является необходимым следствием бытия человека.

Такова, вкратце, теория предикабилий Аристотеля. Согласно данному учению, условие, которое должны выполнять определения, заключается в том, что они должны формулироваться в терминах рода и видового отличия.

Правила образования определений удобно обсуждать, не ограничиваясь аристотелевским анализом. Ниже приведены основные аспекты этих правил:

1. Определение должно представлять сущность того, что в нем определяется. Определяющее выражение должно быть эквивалентно определяемому, т. е. оно должно быть применимо ко всему, к чему может быть применено определяемое выражение, и ни к чему более.

2. Определение не должно содержать круга; оно не должно явно или неявно содержать определяемый предмет.

3. Там, где определение может быть дано в утвердительных терминах, оно не должно даваться в отрицательных.

4. Определение не должно выражаться в неопределенной или метафорической манере.

Прокомментируем коротко каждое из этих правил.

1. Первое правило в иных словах выражает суть того, что мы обсуждали в предыдущих параграфах. Когда традиционное учение о предикабилиях закладывается в основу обсуждения, данное правило может быть заменено на предписание о том, что определение должно осуществляться per genus et differentiam [75] . Реальные определения являются определениями слов и одновременно разложением универсалии, обозначаемой как определяющим, так и определяемым выражением.