Убийца обдумывал сказанное ею. Ему нравилось, что милиция бегает в поисках маньяка. Кому-то он все-таки нужен. Пусть и милиционерам. При его одиночестве это некоторое разнообразие. И жить веселей. Они его ищут, сбились с ног. А он вот, рядышком с милиционершей, которую обязательно убьет. И никакая сила не вырвет ее из его рук. «Однако она сказала – мы, интересно, кто еще?»

– И кто же так жаждет меня найти? – спросил он, посмеиваясь, потому что не испытывал страха никогда, знал – милиции его не найти. Никогда не найти. Среди живых он не значится.

– Я, кажется, спросил тебя! – проговорил он угрожающе.

И Лариса поняла, что должна ответить.

– Капитан Сонин. Он ведет дело, – сказала она, стыдясь своего признания. Наверное, не следовало говорить про Сонина.

– Сонин? Ну как же, помню, помню. Лихой милиционер. Значит, все убийц ловит, – проговорил он, предаваясь воспоминаниям. Лицо его сделалось отрешенным, точно говоривший засыпал. И Лариса заволновалась, вдруг он сейчас выпустит из рук руль, и они врежутся во что-нибудь.

– Эй, – тихонько позвала она.

– Не мешай. Я думаю, как Сонин отреагирует, обнаружив твой труп, – сказал он так, будто речь шла не о ее жизни, а о чем-то постороннем, малозначительном.

– Мой – труп? – Слезы подкатывали к горлу Ларисы.

– Мне нравится убивать, когда-то, еще мальчишкой, я убил котенка. Давно это было. Но, представляешь, я до сих пор помню, с каким удовольствием придушил его. И разве это не вершина блаженства, распоряжаться жизнями других.

«Он ненормальный! Псих!» – Лариса была готова кричать, но постаралась сдержать себя и сказала как можно спокойнее:

– Я прошу тебя, не убивай меня. Не делай этого. Прошу, не надо.

– Нет, – сказал он убежденно, – я хочу, чтобы тебя искали. Чтобы эти суки, опера, дрожали в ожидании следующего убийства, в том числе и Сонин. Посмотрим, кто из нас лучший. Ему тоже будет приятно услышать обо мне.

– Но разве для этого обязательно убивать меня? Хочешь, изнасилуй меня! Ну скажи, чего ты хочешь? Подонок! Жалкий ублюдок! Все равно тебя поймают! – Лариса кричала, а этот человек заливался истеричным хохотом. И голос ее постепенно стих, потому что ушла последняя надежда. И она отчетливо поняла, что скоро умрет.

Машина уже ехала по загородному шоссе, и весь окружающий мир уходил от Ларисы навсегда. Ей даже перестало вериться, что она еще жива. Будто все погрузилось в вечную темноту и осталась только она.

– Ну вот мы и приехали, – сказал он, и машина остановилась.

– Как? Нет! Не приехали, – запротестовала Лариса. Ей очень хотелось, чтобы эта дорога была бесконечной. И пусть они будут ехать вечно. – Не надо! Я прошу тебя! – закричала она, чувствуя ужас. На нее вдруг дохнуло холодом, и тело бил озноб.

Он посмотрел на нее. В этот момент лицо его вытянулось. Оскалившись, как хищник перед нападением, он схватил Ларису за горло. В глазах сверкнул маниакальный блеск. Он улыбнулся.

– Ну, давай, подрожи немножко перед смертью, – прошептал он, сжимая пальцы на ее шее.

И в тот момент, когда Лариса едва не провалилась в вечную тьму, он отпустил руки, дав ей возможность прийти в себя. Убийца наслаждался ее медленной смертью.

Потом, когда она уже была мертва, он еще долго смотрел в ее белое лицо. Оно оставалось прекрасным, смерть так и не сумела обезобразить его.

Он вздохнул и, чтобы окончательно убедиться в ее смерти, потрогал артерию. Тело не остыло окончательно, а безжизненное лицо теперь принимало какое-то странное выражение. Оно делалось умиленно-спокойным и немного удивленным, словно девушка так и не поверила в свою смерть.

– Вот и все, – произнес он привычно, как всегда в таких случаях, снимая с нее сережки, перстни и цепочку. В сумочке денег не оказалось, и он выкинул ее.

К утру темные дождевые тучи двинулись на восток, обнажив небо, усеянное россыпью звезд.

По влажному шоссе в сторону деревни Данилино тянулся свежий след легковой машины.

В шесть часов утра всему офицерскому составу управления объявили сбор.

Не дождавшись Ларисы, ее муж позвонил в дежурную часть и сообщил о ее пропаже. Еще никто ничего не знал толком, но уже догадывались о ЧП.

Саморядов к тому времени был дома. Ему позвонили, Еременко вкратце рассказал об исчезновении Челядник, и Саморядов тут же примчался в управление. Следом явились Васильев и Савельев.