– Я ж ее почти до самого дома довез, – всем объяснял полковник Саморядов. Не подходил только к Сонину. Сонин зашел в комнату дежурной части и услышал, как расстроенный полковник говорил Васильеву:

– Немыслимое дело. Лейтенант Челядник пропала. Муж позвонил дежурному на пульт. А где она может быть? Генерал Фенин теперь обвиняет меня. А за что? Я же хотел как лучше…

Увидев Сонина, полковник замолчал, не хотел, чтобы капитан злорадствовал.

В дежурной комнате собрались почти все офицеры, и Сонин удивился, как столько человек могли уместиться в ней.

В углу на стуле сидел какой-то мужчина. Сонин тихонько спросил у дежурного Еременко:

– Это кто?

– Муж лейтенанта Челядник, – так же тихо ответил Еременко. – Сейчас сам Фенин прибудет.

Сонин отошел к окну, достал пачку сигарет. Еременко заметил, сказал громко:

– Не курите здесь. И так дышать нечем. – Это прозвучало как обращение ко всем. Но Сонин даже ухом не повел.

Еременко со злостью швырнул телефонную трубку на пульт. Связываться с Сониным он не хотел.

Возле стола, на котором лежала карта города и района, столпились высшие чины управления, обсуждая план мероприятий по поиску пропавшей сотрудницы. Оставалось только, чтобы генерал одобрил этот план, и все ждали Фенина.

Сонин докурил сигарету, окурок бросил себе под ноги на кафель, придавив носком ботинка. И тут дежурный закричал:

– Смирно, товарищи офицеры! – Он бросился к дверям, доложить генералу: – Товарищ генерал, за мое…

Но генерал резко остановил, для верности махнув рукой:

– Вольно, капитан. Я все знаю.

– Товарищи офицеры, вольно, – проговорил следом Еременко, и комната пришла в движение, загудела от множества голосов. Каждому хотелось высказать свое мнение о случившемся. Не пытался делать этого только полковник Саморядов. Генерал поговорил с ним в коридоре с глазу на глаз. И разговор этот оказался слишком неприятным для Саморядова. Он приплелся следом за Фениным и тихонько стоял, прислонившись к дверному косяку. Ноги у него дрожали, он блуждал взглядом по лицам офицеров, словно искал сочувствия. Хотелось выговориться, объясниться. Ну разве есть его вина в том, что Челядник пропала? «Может, она к хахалю какому ушла. А генерал на меня ответственность повесил. Сдуру еще погоны с меня снимет». И полковнику стало жалко себя. Такие были планы и мечты о карьерном росте, а из-за этой Челядник все рухнуло. Он прислушался, о чем говорили заместители Фенина возле стола.

– Товарищ генерал, поиск пропавшей сотрудницы мы хотим начать с ближайших домов. Участковые инспектора уже проверяют подвалы, чердаки, – начал доклад первый заместитель генерала полковник Монахов.

Фенин стоял и внимательно слушал, одобрительно кивая головой. Он глянул на сидящего в углу мужа Ларисы Челядник и, устыдившись, отвел взгляд. Ведь в случившемся была и его вина.

– Надо проверить коммерческие палатки, – улучив момент, предложил дежурный Еременко.

Все замы вместе с Фениным посмотрели на него, плохо соображая, к чему такое предложение. И капитан пояснил:

– В них по ночам черт-те что творится. Шпана собирается.

Такое пояснение не произвело впечатления на руководящий состав управления.

Фенин опять глянул на мужа Челядник, негромко спросил у Монахова:

– Больницы обзванивали? Морги?

Заместитель утвердительно кивнул головой.

– Так точно. Никого похожего на лейтенанта Челядник не поступало. – Он подождал, не будет ли еще каких вопросов от генерала, потом продолжил: – Мы еще хо…

Резкий телефонный звонок заставил Монахова остановиться на полуслове. Он прозвучал как-то по-особенному тревожно.

Капитан Сонин наблюдал, как капитан Еременко что-то усердно записывал на листе бумаги, и вдруг этот звонок.

Генерал Фенин нетерпеливо уставился на дежурного, выжидая, пока тот снимет трубку. Всех интересовало телефонное сообщение. Вдруг оно по пропавшему сотруднику.

Еременко схватил трубку:

– Дежурная часть. – Он чуть повысил голос.

Фенин поморщился. Он стоял рядом с дежурным, и получилось так, как будто тот прокричал ему в ухо.

В комнате в один миг сделалось тихо, и все услышали, как мужской голос, несколько грубоватый, уверенно сказал:

– Передайте Сонину, труп ментовки он найдет у развилки дороги на деревню Данилино.

– Что? – растерянно спросил дежурный, хотел переспросить, но трубка уже зачастила громким, неприятным пиканьем. Еременко положил трубку на пульт, мельком глянул на молчавшего генерала Фенина и громко сказал:

– Капитан Сонин!

Теперь все присутствующие смотрели только на Сонина и ждали, что он скажет.

– Я все слышал, – сказал Сонин, уставившись на трубку телефона.

Всех одолевал вопрос, почему звонивший передал сообщение именно ему, назвав капитана по фамилии.