И так дерзко она это сказала, что брюссельская мышь из своей же комнаты на цыпочках покорно в коридор вышла и хоть бы слово нашлась ей в ответ молвить.

Утром человек вскочил с постели, умылся и весело сказал вошедшей в дверь с кофейным прибором хозяйке:

— Доброе утро, тетя! А чемодан, знаете, я решил оставить у вас, стар уж очень. Белье в газету заверну, против вокзала куплю себе чемодан и переложу…

У парижской мыши сжалось под умывальником сердце… Брюссельская мышь ехидно наступила ей лапкой на хвост и пискнула:

— Что-с?

— Впрочем, — сказал человек, — не люблю я ваших брюссельских чемоданов… Прочен, как утюг, неуклюж, как корова… Доеду уж со своим, а в Париже куплю новый.

— Что-с?.. — пискнула парижская мышь, наступая лапкой на хвост брюссельской толстухе.

<1926>

На полках банки, бутылки и жестянки.

На прилавке грудой навалены свертки и пакеты.

Лавочница (разбирает товар).Товарец новый получила. Крем для кукольных ботинок. Порошок против тараканов… Любимая тараканья закуска. Ваниль в трубочках для воздушных пирогов. Паркетная мастика, игрушечные комоды… Сейчас все по местам рассортируем. Съестное к съестному, тараканью закусу к мышеловкам… Ваниль к прованскому маслицу, комоды к сковородкам. Чтобы один товар другим не пропах, у каждого свое общество, своя цена, свой ярлычок.

(Звонок: «Тилин-тилин!»)

Входит господин в шляпе.

— Доброе утро, сударыня!

Лавочница. Будьте здоровы, господин. Апчхи! Кстати вы пришли: все у меня свеженькое, только что получила. Не угодно ли карандашик для выведения жирных пятен на жилете?

Господин. Да у меня и пятен-то нет.

Лавочница. Будут, будьте покойны… Переднички есть клеенчатые. Надписи-то какие заманчивые: «Кушай кашу, слушай мамашу»… «Кисель — сладок, младенец — гладок»… На выбор.

Господин. Благодарю вас. Я уже лет тридцать без передничка ем… Мне бы, собственно… (задумывается).Зачем это я к вам шел? Вы не помните?

Лавочница. Кружевца есть кремовые к ночным чепчикам. Дешево уступлю.

Господин (обиженно).Что вы в самом деле! К носу я их, что ли, пришью кружевца ваши?

Лавочница. Зачем же к носу? Можете, например, вашу тетушку обшить… Или на чайничек покрышку.

(На улице раздаются тревожные гудки, промчался пожарный автомобиль.)

Лавочница( высовывая голову за дверь).Ах, ах! Где пожар? За углом пожар?! Ах, ах! (Трясет покупателя за рукав.)Сударь! Ради Бога… Я так обожаю пожары и, подумайте, какое счастье: как раз за углом горит. Золотой мой, миленький, побудьте за меня минут пять в лавочке. Цены привешены, весы на столе, бумага в углу. Хорошо? Я же вам и кредит открою и мозольный пластырь в премию дам.

Господин. Что вы, что вы?! Да у меня и мозолей нет… Да и на поезд я спешу… Что это вы такое придумали?!

Лавочница (ловит на ходу рукой рукав пальто).Спасибо! Вот добрый человек, вот милый человек… (Кричит в дверь.)Послушайте, послушайте! Еще не потушили? Нет? Ну, слава Богу. Бегу!

(Убегает.)

Господин (садится растерянно на табурет посреди лавки).Вот так влетел. А вдруг кто-нибудь войдет? Войдет да и скажет: «Отпустите-ка мне четверть фунта сырку, да осьмушечку сиропа, да пол-осьмушечки перцу…» А я и гирь-то не знаю… И вместо сиропа керосина ему ухну. Тьфу! Руки трясутся. (Встает.)Разберу-ка товар покамест, — хоть нервы успокою. (Читает.)«Ваниль». Это которая пахнет. Мы ее, значит, в парфюмерию рядом с мылом положим. «Порошок для тараканов». Ну, это рядом с крупой. Ясно. Сосульки-леденцы, футы, какие липкие… Пусть с гуммиарабиком полежат. Кукольные ботинки. Их-то куда девать? И не съестное и не парфюмерное и не писчебумажное…

(Звонок: «Тилин-тилин!»)

Входит дама.

Доброе утро, сударь.

Господин (испуганно оборачивается, показывает на рот и на уши и мотает головой).

Дама. Зубы болят? Не понимаю.

Господин (пишет что-то на грифельной доске и показывает даме).

Дама. Глухонемой? Вот бедняга. Как же он торгует?.. Ах, вот что. Я ему тоже буду писать, что мне надо и сколько надо. А торговаться ведь и на грифельной доске можно.