Он замолчал и смотрел вопросительно.

— Я не знаю, я об этом не думал, — жалобно, чуть не плача, ответил Алеша, и вероятно, лицо его было так недоумевающе, что Володя не удержался от улыбки.

— Ну, видишь, какой ты еще мальчик. А Вера тоже ведь совсем ребенок, притом избалованный. Ты не подумай, что тривиальными соображениями я буду убеждать тебя отказаться, отложить, — напротив, я бы поддерживал самое героическое решение, но родители беспокоятся.

— Как-нибудь все устроится, — бормотал Алеша. — Надо придумать.

— Я понимаю, — опять заговорил Володя, видя, что толку от Алеши не добиться. — Я понимаю, что все это очень неприятно — думать, чем платить за квартиру, за обед… но надо же все вырешить; чем дальше откладывать, тем хуже; ну, скажи, каковы твои ресурсы и на что ты можешь рассчитывать.

— Мне из дома дают сорок рублей в месяц и больше давать не могут, — весь красный, запинаясь, сказал Алеша.

Володя будто обрадовался.

— Ну вот, договорились, по крайней мере, до цифр. Видишь ли, наши помогать вряд ли много смогут да и особенного сочувствия вашему браку вряд ли можно будет от них ждать. Не подумай, что я тебя отговариваю, только вам очень и очень надо подумать, сумеете ли вы перенести почти нужду. Конечно, можно найти какие-нибудь уроки. Вера тоже могла бы зарабатывать, но все это будет не очень легко и потому вам необходимо все взвесить окончательно. Тебе нужно много заниматься. Вера не привыкла ни о чем материальном заботиться. Я ничего не решаюсь советовать; если вы останетесь тверды в своем намерении, я буду очень рад; но, может быть, для вас обоих, таких еще неприспособленных, было бы благоразумнее отложить, что ли, подождать. Впрочем, я впадаю с сухое доктринерство; конечно, поступайте так, как вы почувствуете, что нужно поступить. Только идите вперед с открытыми глазами.

Алеша сидел, будто раздавленный, ему было мучительно стыдно, но почему-то и в голову не приходило сказать, что все это только шутка, что никакой свадьбы не будет. Он будто забыл, что это так.

— Да, еще, — прибавил Володя. — Может быть, это будет жестоко, но я буду очень настаивать, чтобы мы сегодня же вечером уехали. Я обещал это нашим и считаю, что раздражать их, вносить новые сложности вовсе не стоит. Посоветуй, пожалуйста, Вере поэтому согласиться уехать.

— Хорошо, я поговорю с ней, — промолвил Алеша тихо.

— Ну, не надо же так унывать. Ты сам на себя не похож. Ведь ничего неприятного я тебе не сказал. Все зависит от тебя и Веры. Я же во всяком случае приложу все силы, чтобы помочь вам, насколько могу.

Верочка уже ждала нетерпеливо конца разговора их на балконе.

— Что тебе говорил Володя? — взволнованно спросила Верочка и взяла Алешу за руку.

Она не заметила, что обратилась к нему на «ты», не заметил этого и Алеша.

— Скорей, скорей, мне нужно все знать. Что он наговорил вам? Вы совсем бледный, — торопила она и сама бледнела от волнения.

Они вошли в сад. Верочка держала Алешу за руку, и так они ходили долго по круглой дорожке около клумбы.

— Володя сказал, что вам сегодня же нужно уехать, — промолвил Алеша, будто это было самое главное. — Он говорит, что нужно все решить окончательно…

— Что решить? — спросила Верочка.

— Относительно… относительно нашей свадьбы. Он говорит, что нам будет очень трудно и вряд ли вы сумеете перенести.

Верочка задумчиво повторила:

— Да, очень трудно. Я об этом уже думала. Но он напрасно думает, что я слабая, я могу снести все, если нужно, отказаться от всего. Я сумею.

Она говорила долго и горячо и потом вдруг оборвала:

— Да к чему же все эти разговоры? Ведь это только шутка. Как глупо! Не правда ли?

Они остановились и с недоумением посмотрели друг на друга.

— Нет, это не шутка, — тихо сказал Алеша. — Это не может быть только шуткой.

Верочка отпустила его руку и пошла по дорожке, склонив голову. Алеша шел за ней. На повороте они встретились. Верочка подняла голову. Будто пеленой какой-то было окутано ее лицо.

— А вы, вы-то сможете? Вы такой слабый, вам будет трудно.

Нежность и радость нахлынули на Алешу, он уже не помнил тяжелых сомнений.

— Нет, нет, нет, — повторял он. — Мне будет хорошо, все будет хорошо. Милая, милая…

Солнце уже склонялось к пруду, из деревни доносилась гармоника, на террасе накрывали к чаю. Алеша и Верочка стояли у куста сирени и, как зачарованные, глядели друг на друга, улыбались и не находили слов.

Нагнувшись к белой ветке сирени, Верочка сорвала лепесток и сказала:

— Я нашла счастье, — и потом добавила, вздохнув, — но тогда сегодня надо ехать, Володя прав.

Девочки бежали звать к чаю.

Они шли, взявшись под руку, уже не таясь, не конфузясь, и Володя улыбался им с верхней ступеньки террасы, как бы приветствуя их решение.

Алеша и Верочка поднимались по украшенной березками лестнице спокойные, твердые, светлые.