— Но почему? Что ты ему сделал?

Кирилл глубоко затянулся, медленно выпустил дым:

— А я почем знаю! Наверное, не мог мне простить, что Рогова ко мне хорошо относится, в театр приняла. Я-то ведь не голубой, может, он поэтому меня и возненавидел!.. Черт этих пидоров разберет!

— Это уж точно, что ты не голубой, — серьезно подтвердила Даша. — И что мы теперь будем делать?

— А ничего. — Он улыбнулся. — Зачем нам что-то делать? Мы уже все сделали, все выяснили. Кошмар кончился, Даша! Больше никто за тобой подглядывать не будет, покушаться на тебя не станет. Можешь наконец расслабиться. Будем с тобой спокойно жить-поживать. Иди ко мне!

Она быстро подбежала, уселась ему на колени:

— Я тобой так горжусь! Ты у меня такой… — Она поискала слово — не нашла. — Классный, вот какой. А может, все-таки в милицию сообщить?

— Ты что, спятила? Что ты хочешь, чтобы я им сказал, что я в чужую квартиру лазал? Чтобы на меня все это говно повесили? Ты этого хочешь?

Даша отчаянно замотала головой:

— Нет, что ты!

— Ну так и забудь об этом. Без нас сообщат. Пусть милиция сама во всем разбирается, я им помогать не собираюсь. А мы знать ничего не знаем, правда?

Она через силу улыбнулась:

— Правда.

— Ну вот и хорошо. — Он погладил ее по спине, ласково пробежался пальцами по выпирающим позвонкам. — А теперь пойдем в постельку. Я что-то сильно подустал со всей этой историей. Как ты насчет отдохнуть?

Даша вспыхнула. И тут же, поскольку знала за собой эту детскую реакцию, еще больше смутилась, окончательно залилась краской.

— С удовольствием, — тихо проговорила она, чувствуя, как горят ее уши. — Я тоже ужасно устала.

Прошло полторы недели с момента осуществленной ими акции.Даша с каждым днем чувствовала себя все лучше, постепенно успокоилась, перестала проваливаться во сне в жуткие черные бездны, вздрагивать по ночам, просыпаться, с ужасом вглядываясь в окружающую темноту.

Кирилл был прав, кошмар кончился.

И даже природа, казалось, почувствовала это. На сером зимнем небе спального района все чаще стало показываться солнце, оно моментально преображало каменные ущелья между громадами домов, золотило стекла бесчисленных окон, вселяло какие-то смутные надежды.

Окончательную точку в серии недавних мрачных событий поставил капитан Горлов, с которым они нос к носу столкнулись в супермаркете три дня назад.

— А… Латынин! — по своему обыкновению без всякого энтузиазма приветствовал их капитан. Однако Дашу ( она это стопроцентно заметила, хотя виду не подала!)он при этом разглядывал с любопытством. — Как сам-то?

— Здрасьте, Владимир Эдуардович, — отвечал Кирилл. — Спасибо, все в порядке. А у вас что? Дело Курочкиной не раскрыли?

— Почему ж это не раскрыли? — довольно хмыкнул Горлов. — Еще как раскрыли. Мы свой хлеб зря не едим, Латынин! Все нашли — и убийцу, и вещественные доказательства.

— Да вы что! — несколько преувеличенно ( так ей показалось!)отреагировал Кирилл. — И кто же это оказался?

— А вот этого я тебе не скажу. Не могу. Следствие еще идет, дело пока не закрыто, так что в интересах следствия подобные сведения разглашать запрещено. Потерпи, со временем узнаешь.

— Понятно, — поджал губы Кирилл.

— Вот такие дела!

Горлов явно был очень горд раскрытым преступлением. Не уходил, топтался на месте, поглядывал на вытянутую физиономию Кирилла. Потом не выдержал:

— Ну, хорошо, между нами только скажу — убийца от расплаты не ушел. Есть на свете справедливость. Понял меня? Нет?

Кирилл неопределенно кивнул.

— Вот так-то, Латынин! Ну, ладно, бывай!

И напоследок еще раз взглянув на Дашу, Горлов исчез в толпе.

Прав был капитан, справедливость на свете все же существовала. Ее жизнь с Кириллом — разве это не награда за все многолетние мучения в Кривом Роге с вечно пьяной матерью и безумной бабкой?!.

Отца Даша вообще не помнила, а Светка свалила пять лет назад, бросила ее одну, совсем маленькую. Зато теперь все это позади.

И Кирилл достался ей!

Светка, если б только могла это предвидеть, ни за что бы не померла! Она и сейчас небось в гробу переворачивается.