Точно в назначенный час Арман заехал за Рейни на своем «рено». Он всегда был пунктуален. Его кожу покрывал густой загар, и в белоснежной рубашке и белых брюках он выглядел весьма привлекательно. У него были стройные мальчишеские ноги, длинные вьющиеся каштановые волосы. И все же, глядя на него, Рейни невольно вспоминала о золотистых локонах Клиффорда, и ее сердце болезненно сжималось. Кроме того, Клиффорд был атлетически сложен, а крупные мужчины всегда привлекали Рейни. Возможно, потому что сама она была худенькой и женственной… Но она бы не отказалась, чтобы у нее был брат — такой, как Арман. Сдержанный, добрый и прекрасный друг. На него она могла положиться как на саму себя. Впрочем, иногда, ловя на себе его страстный взгляд, она чисто по-женски спрашивала себя: а что, если когда-нибудь он забудет о том, что обещал держаться с ней по-братски? Что, если однажды его страсть сделается неукротимой?.. Как бы там ни было, но в себе Рейни была уверена. Вернее, она была уверена лишь в том, что ей ни в коем случае нельзя встречаться с Клиффордом. По натуре она очень доверчива, и, если они снова увидятся, она снова поверит ему, и ее любовь разгорится с новой силой.

Когда Рейни села рядом с Арманом в автомобиль, он ничем не выдал своих «не братских» чувств. Он смеялся и шутил, а потом положил на заднее сиденье корзину со съестным, которую служанка Елена приготовила специально для пикника. Он лишь мельком заметил, что Рейни, наряженная в лиловую юбку и белую блузку, сегодня особенно хороша. В ушах у нее красовались крупные золотые серьги, а на шее — золотой кулон. На голову Рейни надела соломенную шляпку с шелковыми лентами.

— Хорошо бы написать тебя в этой шляпке, — произнес он с напускным равнодушием.

— Тебе не надоело писать мои портреты? — удивилась она.

— И никогда не надоест, — заверил он. — Ты такая прекрасная натурщица. Главное, сидишь спокойно.

Произнося последнюю фразу, Арман вдруг вспомнил, что в свое время у него была еще одна натурщица — Ивонн, которая теперь носила фамилию Тибо. Мысль о ней слегка омрачила настроение. Перед тем как уехать в Шани, он получил от нее записку.

Мне нужно снова увидеться с тобой, — писала Ивонн. — Пожалуйста, позвони мне домой. Если ты не позвонишь, я сама позвоню тебе в офис. Если же ты вообще откажешься от встречи, то я приеду в Шани. Думаю, графиня будет рада знакомству с особой, которая искренне интересуется местными архитектурными достопримечательностями. Таким образом, у меня появится прекрасная возможность встретиться с тобой…

В записке содержалась недвусмысленная и нешуточная угроза. Ивонн была готова на все и была опасным противником. Арман порвал записку, но на душе у него было скверно. Его абсолютно ничего с ней не связывало, но ему было бы неприятно, если бы Ивонн появилась в Шани и свела знакомство с графиней и Рейни. Ее новое положение давало ей на это право.

Во избежание неприятных последствий в доме графини Арман был вынужден перезвонить Ивонн и пообещать, что вечером они встретятся.

«Нужно объясниться с ней раз и навсегда», — решил он.

Впрочем, как именно нужно объясняться с женщиной, которая давно его любит и которая готова на все, Арман не представлял.

Он решил не вспоминать об Ивонн и не отравлять себе прелести свидания с милой Рейни.

Арман был счастлив, что Рейни почти справилась с роковой страстью к Клиффорду и ее лицо все чаще озаряет улыбка. На портрете она тоже вышла не слишком опечаленной. Печаль таилась лишь в уголках губ…

Ради любви к ней, ради того, чтобы быть с ней рядом, Арман как мог обуздывал свою страсть.

Но этим утром, впервые за все время, у него появилось ощущение, что, может быть, надежды были не напрасны и что когда-нибудь Рейни выбросит Клиффа из головы. У него были на то кое-какие основания. Придвинувшись ближе обычного, Рейни сказала:

— Я так ждала, когда мы отправимся с тобой на пикник, Арман!

Он пробормотал в ответ что-то невнятное, но слегка притормозил и посмотрел на Рейни. В ее серых глазах было столько нежности, что у него зашумело в голове.

«Боже мой! — подумал он. — Почему я не решаюсь остановить автомобиль и обнять ее? Интересно, если я поцелую ее, она рассердится?»

Но он так и не заставил себя остановить машину и не поцеловал ее. И все-таки в его душе появилась надежда, что, может быть, именно сегодня дружеские чувства Рейни перерастут во что-то более существенное.

Бедняга Арман не подозревал, что как раз в эту минуту в Лондоне Клиффорд Калвер распорядился, чтобы секретарша забронировала для него авиабилет до Ниццы.

В жизни Клиффорда наступил решающий перелом. Неделю назад скончалась мать. На ее могиле Клиффорд заплакал впервые в жизни. Потом он вытер слезы и решил самым серьезным образом заняться устройством своего будущего.

После смерти старой миссис Калвер у него остался небольшой капитал. Достаточный по крайней мере для того, чтобы расплатиться с долгами. Престарелая тетушка уехала к себе в Шотландию. Съехав из дома на Риджинтс-парк, Клиффорд поселился в небольшой холостяцкой квартире на Шеферд-маркет. Дела на заводе шли не так уж плохо, но он понимал, что единственный шанс для него — это жениться и получить хорошее приданое. И как можно скорее.

Отношения с Лилиан неожиданно забуксовали. К сущей его досаде, поездка в Норвегию не дала никаких результатов. Вообще-то Лилиан по-прежнему была в него влюблена, как кошка — хотя иногда и утомляла его своей глуповатостью, — и он, пожалуй, женился бы на ней с разрешения ее папаши. Только вот беда: разрешения старая лиса Фитцборн не давал. Когда дошло до дела, старик, что называется, дал задний ход. Несмотря на то, что в общем и целом Клиффорд ему был симпатичен, хотя и показался слегка эгоистичным, Алек Фитцборн заявил, что дело нужно отложить по крайней мере на год. Да и то потом лишь объявить о помолвке, а не устраивать свадьбу.