Маша судорожно, безнадежно всхлипнула и резко запрокинула голову, словно надеясь вымолить спасение у бездушного полукруглого потолка коллектора.

И в ту же секунду потолок угрожающе треснул, закрошился, заплакал посыпавшимися мелкими камушками и высвободил из своего нутра огромный остроугольный кусок.

Маша рефлексивно зажмурилась.

Придавливающее ее мужское тело болезненно вздрогнуло, заорало и отпало прочь.

Освобожденная начала инстинктивно натягивать брюки, не чувствуя ничего, кроме бездумной, знобящей истерики. Полосатый корчился на земле, вцепившись в кровоточащую голову. Олежа танцевал над ним и испуганно выл:

— Ты жив?! Жив?! Че это было?

— Что здесь происходит? — властно спросил кто-то, чей голос Маша узнала сразу.

Казавшийся расплывчатым в объективе ее помутневшего взгляда, Мир Красавицкий удивленно завис в проеме ворот, глядя на нее так, словно не верил собственному зрению. Маша нервозно одернула рубашку.

— На Коку камень упал, — трусливо объяснил Миру Олежа.

Полосатый тихо заныл.

«Неужели Мир их главарь?» — застонало внутри Машиною кошмара. И она поняла, что сейчас, наконец, заплачет. И не заплакала — захрипела, закрыв опозоренное лицо руками:

— Они… Меня…

— Да заткнись ты, сука! — Отскочив от окровавленного, Олежа кинулся к ней.

— Оставь ее! — гаркнул Мир. — Что вы с ней сделали?

— Да подумаешь!

Олежина голова дернулась от удара и полетела на пол, увлекая за собой все остальное.

— Подумаешь?! Сейчас ты у меня подумаешь! — вышел из себя Красавицкий. — В порядке исключения — головой! Знаешь, кто она? Она моя одногруппница!

— Еще одна? — офигел ударенный.

— Да, еще… А тебе одной мало было?!

«А вот и наш главный змей. А ты знаешь, что он…» — вспомнила Маша вдруг. И, словно наяву, увидела любопытное Ритино ухо, прислонившееся к возбужденным губам подруги.

— Под нами земля горит, а вы… Совсем оборзели! — неистовствовал лидер насильников и убийц. — А ты что здесь делаешь, Ковалева?! — раздраженно грюкнул на нее он.

— А ты? Ты что?! — заорала она в ответ истерично и грозно. — Это ты?! Ты?! Это вы вчера моего отца и дядю Колю?!

— Так это был твой отец? — почернел лицом Мир.

Боже, он даже не пытался отпираться!

— Да, — ответила она бесцветно. — Это был мой отец.

— Мне конец, — убежденно сказал Красавицкий. — Просто заклятье какое-то! Они непременно это раскопают.

— Кто? — перестала понимать его она.

— Менты, — клацнул зубами он. — Первый труп — Рита! Второй — отец другой одногруппницы. Все ведет ко мне! Я никогда не отмоюсь!

— Мой папа жив, убит его друг, — глухо поправила Ковалева.

— Не важно, — отмахнулся он. — То есть это хорошо, что твой отец жив, но… Они все равно прикопаются! Сегодня опять приезжали. Все, абсолютно все думают, что это я! Мы! — с ненавистью зыркнул он на свою поверженную команду. — Но сегодня я таки кого-нибудь убью!

Он медленно пошел на Олежу.

Раненый жалобно заскулил на полу и попытался отползти. Ударенный опасливо попятился задом.

— Да клянусь, мы только поприкалывались, — пискнул он.

— Приколист хренов! — взревел надвигающийся. — А она сейчас пойдет и заяву напишет, а менты ваш прикол к делу пришьют. Нас вот-вот за убийство посадят — не в тюрьму, так в сумасшедший дом… Вот там ты и наприкалываешься, сука!

Он ударил его.

Обозленный Олежа угрожающе утер кровь со рта и бросился на главаря. Но он явно уступал ему — в ярости Мира была обреченность загнанного зверя, которому уже совершенно нечего терять. Оба покатились по грязному полу…

— Так это не ты?! Не ты? — откликнулась обомлевшая Маша, от счастья выговаривая все гласные радостно-округло. — Стой, Мир, прошу тебя, стой! — завопила она.

Дерущиеся замерли, как по команде: «Море волнуется три».

— Ты тоже, тоже на меня думала?! — убежденно обвинил ее он, но сразу же закивал, понимающе и осужденно. — Конечно, теперь ты ни за что не поверишь…

— Я верю! Верю! — замахала Маша кистями рук так, словно собиралась взлететь. — Честное слово!

— Мы диггеры! Диггеры, а не сатанисты, — лихорадочно зачастил он, цепляясь за ее взгляд, как за спасательный круг, и все еще не веря, что она действительно верит ему. — Фанаты истории, архитектуры, геологии. Я же не случайно на исторический… Я просто не люблю по учебникам. Я исследователь. Боже, с кем я связался. Мразь. Мразь! — Мир гадливо отвернул лицо в темноту.

Олежа сконфуженно шмыгнул носом.

— А что вы… Что ты здесь делаешь? — звеняще спросила Маша (что делали тут двое других, ей было известно лучше других).

— Наверно, то же, что и ты, — пробурчал Красавицкий. — Я хотел узнать правду.

— И?! — напряженно выговорила она.

— Кто бы они ни были, сатанисты на самом деле существуют, — безрадостно сообщил он. — Это не выдумка журналистов. Там, — показал он на ворота за своей спиной, — я нашел их алтарь. Его никто не обнаружил. Хотя им и так есть о чем кричать. Ты же телевизор смотришь?