В 1847 году владение перешло на некоторое время к П.А. Кологривову, второму мужу княжны П.Ю. Трубецкой, в первом браке княгини Гагариной. Считается, что именно она представлена A.C. Грибоедовым в образе Татьяны Юрьевны в «Горе от ума». Почему так произошло? Дело в том, что В.Н. Ладомирский, давшей имя Софья дочери, был женат на Софье (княжне С.Ф. Гагариной (1794–1855)), которая после смерти мужа (похороненного здесь же, при храме) и передала Братцево своему отчиму Кологривову. В 1852 году оно вернулось к ней, а после смерти (1858) досталось сыну, П.В. Ладомирскому, который, в свою очередь, уступил имение сестре, к тому времени графине С.В. Апраксиной (и Софья Федоровна, и Петр Васильевич были похоронены при Покровском храме поблизости от места упокоения И.Н. Корсакова). Вероятно, благодаря Софье Федоровне в 1860 году в старинной усадьбе провел несколько дней Н.М. Колмаков, которого именно это место побудило двадцать семь лет спустя издать знаменитое сочинение «Дом и фамилия Строгоновых. 1752–1887». К тому моменту Братцево перешло к одной из многочисленных ветвей князей Щербатовых.

Колмаков назвал владелицей усадьбы в 1887 году княгиню Софью (третья дама с таким именем в этой истории!) Александровну Щербатову, урожденную графиню Апраксину. Ее мать, П.Б. Четвертинская (1825–1899), супруга князя С.А. Щербатова (1804–1872), приходилась племянницей С.Ф. Ладомирской, урожденной княжне Гагариной. Надо думать, что Софья вторая завещала Братцево после смерти (последовавшей в 1880 году) Софье третьей, дочери своей двоюродной сестры Прасковьи.

Мужем Софьи Александровны стал князь Н.С. Щербатов (1853–1929), известный музейщик и археолог. Как и С.К. Нарышкин, он занимал должность егермейстера императорского двора. Щербатов оказался среди создателей Исторического музея. В декабре 1884 году он вступил в должность товарища Председателя Строительной комиссии создаваемого собрания, а в 1887–1908 годах занимал должность чиновника особых поручений при Августейшем Председателе музея. Под его наблюдением в этот период производились работы по внутренней отделке и оформлению Владимирского, Киевского, Новгородского, Суздальского залов. 23 февраля 1909 году князь Щербатов был назначен на должность Товарища Председателя музея. Тогда же он предпринял раскопки двух славянских курганных групп XI–XIII веков на берегу реки Химки, поблизости от Братцева.

Музей — «Московский публичный и Румянцевский» — в 1910 году возглавил и князь В.Д. Голицын, внук В.Н. Ладомирского. Так дали себя знать художественные наклонности Корсакова и Строгоновой. Хотя у Щербатовых был сын Эммануил, получить исторический дом в наследство ему не пришлось. В 1918 году бывший усадебный дом Строгоновых был предоставлен для отдыха членам Реввоенсовета. Затем он служил жилым домом рабочих-строителей, пока в 1924 году не был передан Всесоюзному институту ботаники и прикладных культур. В 1925 году здесь открылась Братцевская опытная станция новых культур. В 1936 году усадебный дом был весьма тактично расширен A.B. Варшавером для Главсевморпути. Архитектор пристроил зданию флигели, пытаясь, и довольно успешно, следовать логике мастеров XVIII века, которым довольно часто приходилось переходить от компактной к расширенной форме загородного дома. Здесь стали отдыхать полярники. После войны здание передали пансионату союза театральных деятелей.

Пожалуй, не следовало бы вовсе останавливаться в этой книге на второй, баронской, линии Строгоновых, но катастрофа 1817 года, унесшая последнего представителя графской линии, обязывает меня подробнее рассказать о «бедных родственниках». Спасение графской линии, с точки зрения сохранения титула и остатков вотчины, представлялось возможным только в соединении с родственниками, что и состоялось в 1818 году после женитьбы барона Сергия Григорьевича Строгонова на графине Наталье Павловне Строгоновой. (Сергия — не опечатка, так звали его в семействе, но далее я буду именовать его Сергеем.) Здание на Невском проспекте также, казалось, было спасено. По условиям императорского акта о нераздельном имении 1817 года, Строгоновы не имели права его продавать.

С берегов Невы вернемся к пермским владениям Строгоновых. Поселение Купрос упоминается в письменных источниках с 1579 года, оно находится в Пермском крае при впадении реки Купроска в Иньву, правый приток реки Камы. С 1700 года погост Купрос принадлежал Строгоновым и по разделу вотчины перешел к барону Николаю Григорьевичу. С 1790 до 1860-х годов здесь находился конный завод, где выращивали лошадей персидско-обвинской породы. Кроме конюшен здесь были, естественно, жилые и хозяйственные постройки, а также храм. В 1930 году служба в храме прекратилась, и он начал постепенно разрушаться. Ныне сохранились лишь кирпичные дом управляющего и контора (также приписываются Т. Тудвасеву, крепостному архитектору Строгоновых).

Однако дом на Невском проспекте претерпел серьезные изменения, поскольку отец Сергея Григорьевича, он сам, и его потомки не испытывали трепетного отношения ни к зданию у Полицейского моста, ни к понятию родового дома в целом, поскольку таковым не обладали. Стремление графа Александра Сергеевича главенствовать в семье и изменить родственников на свой лад оказались неудачными. Вначале внезапно от последствий ранений на Русско-турецкой войне скончался барон Александр Николаевич, что заставило его сына Григория прервать поездку по Европе (1789 г.). Затем последний продал дом, «сочиненный» ему А.Н. Воронихиным.

Барон Николай Григорьевич Строгонов умер в 1758 году, последним из трех сыновей именитого человека Григория Дмитриевича. Это был человек, обремененный большой семьей. Много детей имели и его внук Григорий, и правнуки. У Николая Григорьевича было три дочери и три сына, которые, получив наследство, подорвали материальную мощь этой ветви рода Строгоновых. Старшая дочь Мария вышла замуж наиболее удачно — за обер-гофмейстера графа М.К. Скавронского (к этому роду принадлежала императрица Екатерина I). Правда, именно это обстоятельство помешало графу Александру Сергеевичу при разводе.

Деревянный Свято-Николаевский храм в селе Купрос (1647 г., перестройки 1768 и 1827 гг., Трефил Тудвасев)

Барон Григорий Николаевич (1731–1777) был болезненным и почти не появлялся в обществе. Двум другим братьям, Сергею и Александру, в момент смерти родителя исполнилось, соответственно, двадцать и восемнадцать лет. В 1761–1763 годах все трое, разделив отцовское хозяйство, получили каждый по 12 варниц и примерно по восемь тысяч душ мужского пола. Кроме того, Григорию, женившемуся на княжне А.Б. Голицыной (1735-18??), достался Чермозский завод; Сергею, супругу П.Г. Будаковой, вскоре скончавшейся незаконной дочери императрицы Елизаветы Петровны и А. Разумовского, — Пожевской (Пожвинский) завод; а наиболее жизнеспособный Александр, избравший в спутницы жизни Е.А. Загряжскую (1745–1831), получил Таманский и Кыновский заводы. Граф Александр Сергеевич, их двоюродный брат, владел таким же имуществом в одиночку!