Все четверо Строгоновых — два Александра, Сергей и Николай — принадлежали к «золотой молодежи», некоторые подробности из их жизни иногда попадали на страницы «Санкт-Петербургских ведомостей». В 1765 году газета писала: «В воскресенье, 20 ноября, был маскарад в доме графа К.Г. Разумовского, где Конного полку секунд-ротмистр барон Александр Николаевич Строгонов обронил с руки перстень бриллиантовый, в средине большой, осыпанный вокруг полукаратными каменьями, ценою в 2500 рублей». В том же Конном полку служил и Сергей Николаевич.

И среди этих живших на Миллионной улице повес, Александр Сергеевич Строгонов, которому самому в середине 1760-х годов едва исполнилось тридцать, встал во главе рода.

Главенствовал он вначале только по причине большого богатства и титула, приобретенного усилиями отца. Со временем, благодаря путешествиям и образованию, граф превзошел братьев широтой кругозора.

Барон А.Н. Строгонов. Портрет работы Д. Левицкого. 1780 г. В такой манере живописец представлял аристократов «второго ряда»

В 1779 году барон Александр Николаевич Строгонов приобрел двухэтажный дом на Английской набережной, построенный для графа А.И. Остермана архитектором П.Е. Еропкиным, «Модернизацию» купленного дома поручили А.Н. Воронихину. Барон избрал военную карьеру и отличился на Русско-турецкой войне 1787–1791 годов, был ранен и, судя по всему, последствия ранений стали причиной его ранней смерти. Племянник Александра Николаевича, сын М.И. Долгорукова и А.Н. Строгоновой, известный литератор XVIII века И.М. Долгоруков, сообщал о нем: «Барон Строгонов одарен был от природы наружностью самой привлекательной… он… был один из прекраснейших мужчин в столице». [34]

Истинность этого высказывания подтверждает портрет работы Дмитрия Левицкого 1780-х годов. Дополнительно писатель сообщал о бароне: «Он имел сердце чувствительное, душу возвышенную и разум основательный. Будучи богат и уже с молоду в значительных чинах, он ни мало сими преимуществами не гордился, жил хорошо, без роскоши и скупого расчета. Слабое здоровье подвергало его частым болезням, а сие положение тяготило добрую его душу… Многие пенсионы людям бедным свидетельствовали, сколько он охотно помогал ближним. До войны он был не охотник, но дело всякое умел и начать, и кончить. Часто бывал обижен в знаках отличия… он без ропота переносил сии унижения придворные».

Действительно, Строгонов получил столь невысоко ценимого придворными «Святого Станислава» и именно с ним был изображен Д.Г. Левицким, уже находясь в генеральском звании. Затем, после обретения «Белого Орла», художнику пришлось «исправить» портрет. Наконец, достойны воспроизведения последние строки Долгорукова, посвященные Александру Николаевичу: «По… не громким, но всегда похвальным деяниям, можно ли ему отказать в титле добродетельнейшего мужа». Следует добавить, что барон оказался едва ли не самым предприимчивым из всех внуков именитого человека Григория Дмитриевича. Имея много проблем с унаследованным Таманским заводом, он в 1783 и в 1787 годах основал на Урале в честь дочерей еще два — соответственно их именам: «Елизавето-Нердвинский и Екатерино-Сюзвенский».

Фрагмент панорамы Английской набережной И.-Х. Майера показывает воронихинский фасад дома барона Г.А. Строгонова

Барон Г.А. Строгонов на портрете Э. Виже-Лебрен

В 1789 году дом на Английской набережной достался барону Григорию Александровичу, который, как уже отмечалось, ради вступления в права наследства прервал образовательную поездку по Европе и вернулся в Россию. Созданный Воронихиным дом представлял собой трехэтажное здание, имевшее 4-колонный портик, поддерживавший балкон и завершавшийся ступенчатым аттиком. Как уже указывалось, интерьеры не сохранились. Что можно узнать из планов?

Как и все участки на Английской набережной, владение Строгонова своей хозяйственной частью выходило на Галерную улицу. Все важнейшие помещения были сгруппированы вокруг Парадной лестницы. Некоторые из них, например зимний сад и расположенный над ним зал для танцев, выходили окнами в квадратный внутренний двор. Из танцевального зала три двери вели в большую столовую, находившуюся в правом крыле. В левом крыле находилась парадная спальня, соединявшаяся внутренней лестницей с первым этажом, где находились лакейские комнаты.

Еще несколько парадных помещений располагалось вдоль главного фасада — малая столовая, гостиные и оригинальный музейный зал, состоявший из двух разных частей. В первой, выходившей окнами на Неву, размещались картины, во второй была ротонда, предназначенная для скульптур. В ней архитектор устроил верхнюю галерею, ее поддерживали 8 колонн. Свет падал сверху, как в храме Дружбы Чарлза Камерона в Павловске. Таким образом Александр Сергеевич хотел дать возможность барону Григорию, которого он усыновил, следовать пути европейского вельможи — коллекционера и мецената.