— О Боже, я спустил с цепи чудовище! — Джордж сиял. Возможно, ей удастся довести это дело до конца. — Поделом мне. Буду знать, как давать женщинам советы.

— Сам виноват. Жизнь заиграла новыми красками. Ян оказался настоящим другом, так же как Симон Элиот, Кен, Баракет и, конечно же, ты.

— Как относится к этому Джереми?

— Кажется, ему моя затея по душе.

— Отлично, — сказал Джордж, — просто отлично. Я горжусь тобой, дорогая.

— Гордиться пока нечем, — заметила Камилла, — я еще не потеряла ни фунта.

— Рим тоже не сразу строился, — парировал Джордж. — Хотя, окажись ты там, кто знает, как бы все обернулось.

— Джордж… — промолвила Камилла тихим голосом, запомнившимся ему по разговору в «Савое».

— Да?

— Спасибо тебе. Ты знаешь, о чем я. — Не попрощавшись, она повесила трубку.

— Пожалуйста, Камилла, — произнес Джордж уже в пустоту.

— Мы едем в Вашингтон на десять дней, — сказал Кен. — Ты как?

— Я в восторге! Когда едем? С удовольствием посмотрю ферму Аватар.

— У тебя еще будет возможность наглядеться на нее. Это всего лишь предварительное совещание, Дэл. Пахнет переменами, и, возможно, мне придется вводить в курс дел нового лондонского представителя.

— Кеннет! Ты станешь главой Всемирного банка! Это просто чудо, дорогой, но ты его вполне заслуживаешь.

— Однако я привык к Риджентс-парку.

— Хотя любишь Вашингтон.

— Очень. Настал поворотный момент в моей карьере. Если ты думаешь, что нам здесь приходилось устраивать много приемов, увидишь, что будет, когда мы переедем в Вашингтон. В следующие пять лет мне придется уговаривать представителей более ста стран утроить суммы на поддержку банка. Через тридцать лет шестьсот миллионов человек будут жить в полной нищете, если нам не удастся добиться реальной поддержки. Я не могу все время просить деньги у людей, подобных Баракету. К тому же их не так много. Джордж тоже немало пожертвовал. Но настоящая жизнь все равно в Вашингтоне.

— Разве не странно? Килограммы икры и бочки шампанского уходят на угощение людей, которые помогут накормить миллионы голодающих. Нам следует устраивать приемы дважды в день.

— Аватар станет нашим убежищем.

— Мне будет не хватать Алии и Камиллы. Трудно даже подумать о разлуке с ними, но времена меняются. Нам и так посчастливилось провести столько времени здесь, в Лондоне.

— Я думаю, все останется по-прежнему, Дэл. Мы не уедем до конца года. Вспомни, Баракет, Джордж и я вместе учились в Оксфорде. Наши судьбы переплетены так же тесно, как ваши. На самом деле вашей альма-матер стала яхта «Эукай». Тем летом вы все повзрослели.

Дельфина засмеялась:

— Джордж, несомненно, был прекрасным учителем. Давай позвоним ему. Он будет рад нашему переезду в Вашингтон.

— Завтра твой день рождения, — сказал Джереми, — но я должен ехать в Женеву на конференцию министров иностранных дел. Давай сходим сегодня в «Мирабеллу». Только ты и я. Я приготовил для тебя сюрприз.

— Почему в «Мирабеллу»? Там очень скучно. Туда ходят одни старики. Давай в «Гинею», где собираются молодые киноактеры! Мы могли бы пригласить кого-нибудь… Все-таки это мой день рождения, — капризно сказала Камилла.

— Мы с тобой идем в «Мирабеллу», — твердо повторил Джереми. Его непреклонный тон заставил Камиллу уступить. В конце концов всегда можно уйти пораньше.

В ведерке со льдом уже остывала бутылка любимого шампанского Камиллы. В крытой стеклом оранжерее росло множество самых разнообразных цветов; их буйная красота придавала хоть какое-то разнообразие скучному и консервативному ресторану. На заранее заказанном столике стояла небольшая серебряная ваза с желтыми розами, любимыми цветами Камиллы. Цветы были от Джереми. Когда официант наполнил бокалы, Джереми предложил тост в ее честь.

— С днем рождения, дорогая. Подарки ты можешь открыть после.

Ели спаржу и фаршированного лосося. Зная, что Камилла пришла бы в ужас от праздничного торта, Джереми заказал на сладкое малиновое суфле.

— А теперь открой подарки, — сказал он, протягивая Камилле коробку и конверт. В коробке лежали три золотых браслета, украшенных бриллиантами.

— Джереми! — воскликнула она. — Ты с ума сошел. Они просто восхитительны, но сколько они стоят? Не меньше двадцати пяти тысяч фунтов.