– Что это? Что с ней? – донесся до нее Катин голос.

– Это истерика, – ответила Софья Михайловна. – Воды, быстро!

Кто-то подал старой женщине стакан воды, она швырнула эту воду в лицо Этери. Этери захлебнулась, закашлялась… Катя двигалась тяжело, Кенни первым вскочил и подбежал к Этери. Похлопал ее по спине, помог утереть салфеткой мокрое лицо…

– Простите, – заговорила Этери, придя в себя. – Мне так неловко…

Все принялись дружно ее уверять, что никакой неловкости нет, но она видела, что гости поглядывают на нее с опаской.

– Со мной никогда такого раньше не было, – принялась она оправдываться. – Даже не понимаю, что на меня нашло…

– Ничего страшного, – успокоила ее Софья Михайловна. – В вашем состоянии это вполне понятно.

– Мне правда ужасно неловко, – повторила Этери.

– Давай мы в другой раз заедем, – предложила Катя.

– Нет, мне надо посоветоваться. Сейчас, я только… только переоденусь. Не хочется в мокром сидеть.

– Давайте я помогу. – Кенни обхватил ее поперек спины и увел в спальню. Катя, тяжело ступая, пришла за ними следом.

– Теперь я, – улыбнулась она Кенни. – Я справлюсь.

– Если что – зовите, – кивнул ей Кенни и скрылся.

Этери бессильно опустилась на край кровати. Практически рухнула.

– Фира, может, тебе вправду прилечь? – нерешительно спросила Катя.

– Ты не понимаешь, – покачала головой Этери. – Я не имею права… Скоро дети вернутся, я права не имею на истерики, обмороки, нервные срывы… Я должна держаться.

– Все будет хорошо, – успокоила ее Катя. – Все пройдет.

Этери наскоро вытерлась полотенцем и переоделась в сухое.

– Герман, – начала она, вернувшись в столовую, – мне надо посоветоваться. Не хочется начинать об этом за столом, но мне нужно знать. Я могу считать себя свободной от Адырханова? Или надо мной еще висит топор? Мне Леван говорил, что это не его деньги. В смысле, не Адырханова.

– А Леван в курсе дел Адырханова? – изумилась Катя.

– Да, Адырханов прислал парламентера, – мрачно подтвердила Этери. – Чтобы я по-хорошему сказала, где его жена прячется.

Катя не стала больше ни о чем спрашивать, хотя ее поражало, как мог Леван участвовать в таком грязном деле.

– Он считал, что для меня старается, мне хочет помочь, – ответила Этери на невысказанный вопрос подруги. И тут же ощутила вспышку бешенства. – Но он считает нормальным угрожать женщине, ее детям – при том, что ему эти дети тоже не чужие! – и вообще пускаться во все тяжкие ради денег. Деньги-то большие, да к тому же Рустем только распорядитель, а не владелец. Вот я и хочу понять, чего мне теперь ждать.

И Этери вопросительно взглянула на Германа.

– Я думаю, ты можешь дышать свободно, – спокойно и веско заговорил Герман. – Хозяин денег их уже списал вместе с Адырхановым. Я думаю, он и деталей-то не знает про жену и прочее: не царское это дело. Просто был у него канал перекачки средств, и этот канал забарахлил. Рустем долго кормил его «завтраками», и он какое-то время терпел, ждал, потому что канал – не единственный. Но в конце концов ему надоело ждать, и он канал закрыл. А деньги… Для него это некритично: он знает, где еще взять.

– Простите, о ком вы говорите? – спросил Кенни.

– Лучше вам этого не знать, – серьезно ответил Герман. – Не хочу показаться невежливым, но это тот самый случай, когда меньше знаешь – лучше спишь. Давайте поговорим о другом. Фира, я тут для твоего парня одну штуку в сети присмотрел. Думаю, ему понравится. Я тебе кину ссылку, хорошо? Могу прямо сейчас, с мобильного.

– Давай. Спасибо.

Проводив гостей, Этери первым долгом перезвонила матери в Батуми и договорилась, что они вернутся на будущей неделе, перед днем рождения Сандрика. Потом, перейдя по ссылке, поглядела, что предложил ей Герман для подарка сыну, и сразу оформила заказ.

Она очень устала и решила все остальные дела отложить на завтра.

За ночь сил у нее не больно-то прибавилось, но Этери с утра окунулась в прежнюю жизнь, не давая себе поблажек. Она начала день, как обычно начинают его деловые люди: села за компьютер, вышла в Интернет…

Первым долгом накинулась на новости. Смерть Адырханова все еще занимала первые строчки в новостных лентах. Он подорвался на радиоуправляемом фугасе и погиб вместе со всей охраной, хотя ехал на бронированной машине. «Форшманули волчару конкретно». У Этери эта фраза уже не вызвала такой истерической реакции, как накануне. Вот и слава богу.

Давно уже в Чечне не было столь крупномасштабных терактов! Электронная пресса обсасывала происшествие со всех сторон. Местная власть возложила вину на «лесных шайтанов», еще не до конца ею истребленных, но и дорогого покойника не пощадила: о нем отзывались как об алкоголике и наркомане, растерявшем былую деловую хватку.

О ней самой, о гонке по Киевскому шоссе тоже много писали, строили невероятные догадки по поводу ее связи с Адырхановым. Наверняка за воротами опять, как прошлой осенью, дежурят репортеры. А она все проспала. Ну и черт с ними, не так это интересно.