В офисе Германа на Кутузовском проспекте ее почтительно встретили и проводили прямо в президентский кабинет. Герман поднялся из-за стола и бережно усадил Этери на свое место.

– Хочешь по скайпу? Его засечь невозможно.

– Не знаю… По скайпу я и дома могла, но…

– Здесь стены звуконепроницаемые. Я включил тебе скайп, но если не хочешь, пожалуйста, вот сотовый, тоже защищенный, номер не определяется, вот спутниковый. Я выйду, не буду тебе мешать. Говори сколько хочешь.

Этери чуть не расплакалась. «Нервы стали совсем ни к черту, – подумала она. – Надо держать себя в руках». Она набрала заветный номер на сотовом телефоне, который предложил ей Герман. Потом надо будет стереть звонок. Просто на всякий случай.

Ей ответили.

– Дядя Амиран? – заговорила Этери. – Здравствуй. Как там у вас дела? Как здоровье?

– Гамарджоба! – послышался в трубке знакомый хриплый голос. – У нас все хорошо! Тамрико передает тебе привет.

Тамрико? Среди многочисленной родни и свойственников дяди Амирана – так уж получилось! – не было ни одной Тамрико. Этери сразу поняла, кого он имеет в виду.

– Дядя Амиран, передай Тамрико, что она свободна.

– Она немножко занята, – раздался довольный смешок на том конце. – Сама не хочешь ей сказать?

– Хочу. – Этери пожалела, что звонит не по скайпу. Ну да уж ладно. – Можно ее к телефону?

– Сейчас позову.

Протекла томительная минута, и в трубке послышался женский голос.

– Привет, Тамрико. Гамарджоба! Звоню тебе сказать, что ты свободна. Наш общий знакомый вознесся к гуриям на малой родине. Ты меня понимаешь?

Ульяна начала плакать прямо в трубку, и Этери прослезилась вместе с ней.

– Я не вернусь домой, – плача, проговорила Ульяна. – Все равно не вернусь.

– Надеюсь, ты свой дом нашла. – Этери надоело говорить экивоками, но пережитый ужас заставлял ее прибегать к иносказаниям. – Послушай меня внимательно: хозяин денег все еще может их искать. Скорее всего, не будет, но такой вариант не исключен. Поэтому сиди там и не высовывайся. Поняла?

– Да. Я только хотела узнать, как там мои родные, но спросить боюсь.

– Продиктуй мне адрес. Только улицу и дом. И квартиру, если…

– Нет, у них свой дом, – перебила Ульяна и продиктовала улицу и номер. – Только я за тебя боюсь. Ты не прямо туда…

– Знаем, плавали, – усмехнулась Этери. – Я такой конспираторшей заделалась, сама себе удивляюсь. Наведу справки окольными путями. Связь у нас с тобой пока будет односторонняя. Выясню – позвоню. Как у тебя-то дела? Положила конец страданиям Таро?

Ульяна смущенно засмеялась.

– Нет еще, но к этому идет. Мы все сделали, как задумали. Официально я еще немая. Но мне уже не так страшно. Ты точно знаешь? Ну… насчет гурий?

– Зря у вас там российские каналы не смотрят. Об этом еще позавчера говорили. Попробуй в Интернете. На Яндексе до сих пор новость номер один. Я позвоню, когда что-то выяснится о твоих родных.

– Голодрыга, – сказала Ульяна.

– Что? – не поняла Этери.

– Фамилия такая дурацкая: Голодрыга. Ты ж моих родных искать будешь… Он меня высмеивал, – добавила она. – Ну… ты понимаешь. У него, дескать, фамилия княжеская, а у меня – Голодрыга.

– Забудь, – строго приказала Этери. – Голодрыга, насколько я помню, знаменитый ученый, селекционер винограда. За одно за это уважать можно.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Ульяна.

– Я грузинка, а Грузия – это винная культура, так что фамилия известная и уважаемая. А не нравится, можешь сменить на другую: Лордкипанидзе. Это фамилия Тариэла. Ну ладно, до связи. В следующий раз по скайпу поговорим. Хочу на тебя взглянуть.

– Я волосы остригла, – огорошила ее Ульяна. – Чтоб не ждать, пока вся краска сойдет.

– Надеюсь, не налысо?

– Нет. Мне нравится. Когда все кончится, сделаю модельную стрижку.

– Я рада, что ты уже строишь планы, – заметила на прощание Этери.

По поводу родителей Ульяны Этери посоветовалась с Германом, поймав себя на мысли, что в последнее время прибегает к его помощи все чаще. «Надо с этим завязывать, – сказала она себе. – Нехорошо чуть что торкаться к чужим мужьям. Слава богу, Катька у меня нормальная. И Герман нормальный. Но свои проблемы надо решать самой».

Герман, как всегда, выслушал ее внимательно и кивнул. Ему нравились четко поставленные задачи.

– Все сделаю, – пообещал он. – Пошлю туда агента, пусть понаблюдает, с соседями потолкует обиняком. Отчет представлю.

– И счет, – добавила Этери.

– Это неконспиративно – тебе самой оплачивать такую операцию, – улыбнулся Герман. – Твое имя вообще не должно всплывать.

Этери тоже улыбнулась.

– А я проведу как платеж за очередной Катькин шедевр. «Автопортрет в состоянии глубокого залета». Ты потом с нее стребуешь.