Шрифт:
– Чудесно! Держите меня в курсе. Я никому не скажу, – торопливо добавила Евгения Никоновна. – Она еще в опасности?
– Ситуация неопределенная, – признала Этери и пересказала экспертное мнение Германа.
– Ладно, будем надеяться на лучшее. В любом случае, как я понимаю, они ее там не найдут.
– Я привезу вам деньги на операцию Гюльнаре, – пообещала Этери на прощание. – Наличными, с запасом, чтоб наверняка хватило. Хотелось бы вернуться и здесь ее не застать.
Глава 18
Этери исполнила все, что задумала. Заказала для себя и сыновей поездку по Штатам, маму на этот раз решила с собой не брать.
Еще до поездки она отвезла Евгении Никоновне две тысячи долларов рублями на операцию Гюльнаре и поговорила с профессором из Суриковского института о сиделке. Он сказал, что не сможет много платить, зато предоставит стол и квартиру. Но он предложил подработку: у его товарища жена больна, надо делать уколы и массаж. Живут в одном доме. Вместе, пообещал он, они наскребут те же пятнадцать тысяч, что Клавдия получает в больнице, зато чистыми: налоги не платить.
Этери передала это предложение Клавдии, и та расплакалась в ответ. Пожить не в комнате на троих, а в большой квартире, да еще и деньги зарабатывать…
– Спасибо тебе, – поблагодарила она Этери. – Я себе еще подработку найду. Да много ли мне надо-то одной? Хоть пожить по-человечески… – И она опять заплакала. – Если чего надо будет – я по жизни твоя должница.
– Ничего ты мне не должна, – отмахнулась Этери. – Хочешь отблагодарить, сделай что-нибудь хорошее еще кому-нибудь, – повторила она то, что еще совсем недавно говорила Ульяне Адырхановой.
Она свозила чертенят в Штаты, за два месяца они облазили два огромных заповедника. Сначала поехали в Йосемити. Жили в палатках, ходили по маршрутам, взбирались на вершину Эль-Капитан, любовалась гигантскими секвойями, водопадами, каменными куполами, рожденными игрой ледников и ветра, озерами, всеми богатствами и чудесами, которые природа, играючи, взяла да и бросила полной горстью в этот удивительный край.
Этери внимательно наблюдала за мальчиками. Они по-прежнему иногда ссорились, оба ревновали ее друг к другу, хотя она втолковывала им, что это глупо, что она одинаково любит обоих. Но они перестали драться, и даже Никушка больше не вспоминал папу. Вот и слава богу, думала Этери. Как и в Грузии, она старалась занять их на весь день, чтобы к вечеру они выбивались из сил и засыпали, едва донеся голову до подушки.
Потом они освоили Йеллоустон. Здесь были свои аттракционы: гейзеры, окаменелый лес, черные медведи-барибалы, которых нельзя кормить, но очень хочется…
– Мам, ну почему? – жалобно спросил Никушка, когда Этери застала его за раскладыванием заботливо очищенных от обертки шоколадных батончиков «Марс» на земле неподалеку от палатки.
– Потому что это опасно, – ответила она. – Медведь глупый, подойдешь к нему поближе, а он решит, что ты у него лакомство хочешь отнять, и нападет.
– А я не буду подходить!
– А если кто-нибудь другой подойдет? Случайно? – Этери собрала с земли все «Марсы» и безжалостно отправила их в герметически закрывающийся мусоросборник. – Эти правила умные люди придумали, сынок. Такое уже бывало. А барибалов мы с тобой в зоопарке видели.
– Ну так же интереснее!
– Это не обсуждается, – нахмурилась Этери. – Нельзя, значит, нельзя.
Пока они лазили по скалам и любовались гейзером Старый Служака, исправно пускавшим в небо струю воды раз в полтора часа, Катя в Москве благополучно родила Сергея Германовича. На этот раз сам Герман настоял, чтобы мальчика назвали в честь тестя.
– В общем, обменялись крестниками, – заметила Этери, когда Катя по телефону рассказала ей обо всем.
– Я хочу, чтобы крестной моего сына была ты, – попросила Катя.
– А я и не отказываюсь. Вот вернусь, и спрыснем это дельце. Ты пока набирайся сил.
Из Йеллоустоуна они отправились во Флориду, в Диснейуорлд.
Здесь вспыхнула единственная за все это время ссора. Ради детей Этери пошла в 3D-кинотеатр. Они посмотрели фильм на библейский сюжет – о казнях египетских, – и сколько Этери ни уговаривала себя, что она не впечатлительная психопатка, ее не покидало ощущение, что жабы и песьи мухи ползают прямо по ней. Чертенята стали выпрашивать 3D-телевизор, но она отказала наотрез.
– Тридэшный телевизор – это микроволновка для мозгов, – объявила Этери. – И чтоб я больше о нем не слышала.
– У нас в классе у всех есть! – ныл Никушка.
– Мало ли что у них есть! Вот они пусть поджаривают себе мозги, а мои дети будут расти здоровыми.
– Папа бы нам купил, – бухнул Сандрик.
У Этери сердце оборвалось. Опять идти по проволоке. Четыре четверти пути. Опять Ахиллу плестись микроскопическими шажками вслед за черепахой. Все по новой.
– Это удар ниже пояса, – холодно повернулась она к старшему сыну. – Грязная игра.