— Ну нет! Это абсолютно исключено. Ни за что на свете я не упомяну этого в коммюнике для печати.

— Мы в этом не уверены,— сказала Бекки,— но Эванс убежден полностью. Единственный необычный момент при вскрытии — обнаружение остатков окиси углерода.

— Окиси углерода! Но ведь она относится к группе парализующих газов! Это вполне может объяснить, почему парни не воспользовались оружием. Это уже лучше. Почему бы сразу об этом не сказать? — Он пристально посмотрел на Уилсона. — Я лично считаю, что это — главный новый момент в расследовании. Пояснил ли медэксперт, где они ее наглотались?

Уилсон насмешливо хмыкнул.

— Да ведь его количество было слишком ничтожным.

— Это ты так считаешь, старина. Если я могу воспользоваться этим объяснением, мне не придется классифицировать это дело как нераскрытое. Нельзя же опубликовать в газетах: «Да, речь идет о двух копах, которые делали пометки на заброшенных автомобилях и были атакованы собаками, не сумев на это даже отреагировать». Исключено, чтобы я выступил с подобным заявлением.

— Спасибо.

— Что это значит?

— Просто спасибо. Ни больше ни меньше. Я тебе рассказал все, что нам известно. Если ты дашь мне еще несколько дней, мы еще что-нибудь раскопаем... А что до причин смерти, то, судя по всему, она наступила вследствие ран, на несенных собаками. Должен признаться, что это мне нравится не больше, чем тебе. Но это факты. И если журналисты требуют от тебя заявления для печати, это единственное, что ты можешь им сказать.

— Хватит, надоело! Смерть вызвана окисью углерода.

Так надо. Именно это я и сообщу прессе.

— Господин старший инспектор, вы подумали о последствиях? — вступила в разговор Бекки.

Она-то уже все проанализировала и считала, что появление подобного коммюнике явилось бы чертовски серьезной ошибкой.

— О каких еще последствиях?

— Я вот о чем. Если в момент гибели они находились в сознании — а мы знаем, что так и было,— это значит, что мы встретились с чем-то опасным. И этого «чего-то» люди должны остерегаться, а полиция ликвидировать.

— Согласен, но это — не проблема. Я намерен отдать приказ почистить этот дьявольский отстойник и уничтожить там всех одичавших собак. И я сделаю заявление, что полицейские погибли, отравившись угарным газом, и что их тела обглодали уже после того, как они лишились сознания или были в полусознательном состоянии.— Он откашлялся.— Вас это устраивает?

— Лишь как твое мнение,— скупо прокомментировал

Уилсон.

— Хорошо. Ничего не предпринимайте и ничего не говорите вразрез с моим заявлением, ясно? А ваши оценки оставьте при себе. Само собой разумеется, что дело закрыто и вы им больше не занимаетесь.

— Андервуд, этому делу не суждено быть закрытым на долго,— спокойно произнес Уилсон.— Ты можешь нас выставить за порог и делать какие угодно заявления, но все равно это кончится для тебя неприятностями. Вопрос не решен.

— А я утверждаю обратное. Ждите продолжения, это все, что вам остается делать.

— На Фаунтин-авеню произошло что-то чертовски не обычное.

— Ничего такого, с чем бы не справились наши парни из Тэктикел Петроул Форс.— Его лицо налилось кровью, эта перепалка слишком взвинтила его.— Повторяю: нет ничего такого, с чем нельзя было бы справиться! За исключением, конечно, вас обоих. Вы просто бездари. Собаки... это же курам на смех! Это даже не оправдание и еще менее того объяснение. На меня насел целый город, требуя решения этой проблемы, а вы приносите мне тут всякое дерьмо!

— Ну раз ты считаешь нас некомпетентными сыщиками,— вкрадчиво заявил Уилсон,— почему бы тебе не созвать комиссию по расследованию? Какие у тебя претензии?

— Заткнись и пошли прочь! Вами займутся непосредственные ваши начальники.

— Так будет или нет комиссия по расследованию?

— Заткнись и пошли прочь!

Они повиновались. Даже Уилсон считал, что совещание окончено.

— Я поеду домой,— сказала Бекки во время спуска на лифте в подземный гараж.— Тебя подбросить?

— Не надо. Я пройдусь до Чайнатаун и перекушу там. Увидимся завтра утром.

— Значит, до завтра.

В одиннадцать часов Андервуд выступил с телеэкрана с лаконичным заявлением: окись углерода, одичавшие собаки, предстоящая их травля полицейским патрулем, вопрос прояснен в течение одного дня.

«Ну что за невезуха»,— подумала она.

Глава третья