– Пойми, Кира, это не моя тайна. Я могла бы тебе сейчас просто не ответить, но я отвечу. Потому что мы и правда - старые подруги и я знаю тебя, как порядочного человека. Да, у Веры - митин сын. У Веры был с Митей бурный, но короткий роман, в котором Вера была инициатором, а Митя, как все мужчины, пошел на поводу... Роман закончился быстро и давно. Вера хотела сделать аборт, но я ее отговорила. И не напрасно. Видишь, какой мальчик? Вера прекрасно зарабатывает, у нее есть жених, она выходит замуж. Жених верин готов усыновить Митечку. Очень милый человек, этот Миша (Леля плела, не зная, кого выгораживать, шестым чувством понимая, что надо бы всех, но главное - Митю. Леля слышала от Веры, что есть какой-то Миша...)... Очень прошу тебя, Кира, - никому, никогда. Было и прошло. Остался чудный мальчик. Пусть он живет спокойно, да и Вера - тоже... Митя ничего не знает.- Леля смотрела на Киру умоляюще.

Та соорудила возмущенный вид.

– Лелька, - сказала она с упреком, - неужели ты меня не узнала за все годы? Неужели ты можешь думать, что я хоть слово кому-то скажу?! Все. Мы ни о чем не говорили. Но знаешь, что меня тревожит? Хорошо ли это по отношению к Мите? Может быть, все-таки надо бы его известить о ребенке... Он примет участие, несомненно! И вообще, пусть отвечает за свои действия, разве не так?

– Ты права, Кира, - устало откликнулась Леля, - но ведь это не мой ребенок. А Вера больше всего не хочет, чтобы Митя узнал.

Чтобы маленький Митечка в будущем догадывался, что у него другой отец, а не Миша. И она, наверное, права. Не нам, Кирочка, решать! Она - его мама и она решает, кому знать, а кому - нет. Знаешь, я так что-то устала... Пойду залягу с книжечкой на ди

ванчик... Заходи ко мне. Надеюсь, у нас с тобой все хорошо?

– Конечно, Лелька! Я тебя люблю, - ответила Кира, поцеловав уже стоящую в дверях Лелю в щеку.

Та улыбнулась по-старому светло и повторила: звони и приходи, я буду рада. Познакомишься с Верой. Сказать ей о нашем разгово

ре?
– Вдруг спросила она.

– Не знаю, - помедлила с ответом Кира, - как получится. Только предупреди меня. А то я появлюсь и еще ляпну что-то не то, - получится неловко ).

Вера на следующий день ждала и боялась митиного звонка. Не дождалась и вдруг...- не расстроилась. Обрадовалась, как ни странно. Если бы он позвонил, она бы не знала, что ему говорить.

Леля несколько утишила ее злобу, но злоба, уйдя, оставила своего заместителя - равнодушие. Не полное еще, однако крепко завязавшееся.

Митя привел ее на вершину любви и сам же оттуда столкнул. Как она просила его, чтобы он не упал с пъедестала, и он гордо и уверенно ответил: только если застрелюсь. Вот и упал и не застрелился. Ах, Митя, Митя!..

Но облегчение существовало и она как-то просветлела лицом и стала почти веселой.

Леля, увидев это, взяла и сходу покаялась Вере в своем грехе: разговоре с Кирой.

Вера хотела было рассердиться, но у нее не получилось и она, махнув рукой, ответила: да пусть знает! Ну скажет она Мите? Мне все равно, честно. Я не хочу с ним иметь дела, - прав ли он, виноват ли, я ли виновата... Даже выяснять не хочу ничего. Пусть все узнают! Это ему волноваться нужно... Все, Леля, на этом разговоры о Мите навсегда закончены. Я - человек упорный и достаточно сильный. Как захочу, - так и будет.

Леля была рада, что Вера так восприняла ее "предательство", но ей было чего-то жаль. Она поняла, - чего. Она, Леля, осталась в одиночестве. Верной неколебимой любви к Мите больше нет. А она, Лелька-дурочка никогда его не разлюбит. У нее кроме Мити никого не было и не будет...

Риточка из аэропорта ехала одна. Анатолий еще в Танжере сказал ей, чтобы она в Москве на его помощь не рассчитывала. У них чисто деловое соглашение и он не собирается с ней проживать. Вещи у них были раздельно и деньги - тоже. Хорошо, что Риточка, благодаря своему французскому, смогла устроиться работать в этом клятом Алжире...

Жара несусветная, люди - далекие, как с другой планеты, и коллективчик советской миссии тот еще! Со своей зарплаты и смогла что-то приобрести. Анатолий давал только на жратву.

И каждый раз требовал от нее отчета. Но она как-то сумела выкручиваться и немного, но выгребала из этих "питательных"...

Хорошо, что таксист помог, а то она бы замудохалась со своими чемоданами и сумками. Пришлось отвалить три доллара: таксист аж глаза выкатил, первый, говорит, раз такие деньги вижу...

Маман с Анькой ждали. Но их вдвоем. С Анатолием. Рита не могла же оттуда по телефону сообщать, как и что. Поэтому, когда маман спросила, а Толик где? Рита разразилась чуть не матом.

Она вопила, что мать все здесь видела и знает, так, какого рожна ей нужен "Толик"?

Анька стала совсем большая, длинненькая девчонка со взрослыми глазами.

Она рассматривала мать, чемоданы, смотрела на бабку, которая в ответ маме ничего не орала, как она умела, а стояла тихенькая и уговаривала: ну, ладно, ладно, Рит... Ну, спросила, делов-то!