Из двух соседних озер, попавших под кислотный дождь, одно может погибнуть, другое — остаться нормальным. Это зависит от геологической структуры дна озера и от почв водораздела. Есть структуры, которые отфильтровывают вредные вещества, есть почвы, которые нейтрализуют кислоты.

В Центральной Европе такие почвы преобладают — и до определенного момента они нейтрализовали избыток кислоты, выпадавшей с осадками. Вот почему Центральная Европа долго оставалась равнодушной к сигналам тревоги со Скандинавского полуострова, где почвы менее щелочные. Но наступил час, и хвойные леса Франции, Англии, ФРГ стали стремительно хиреть. Сейчас сотни тысяч гектаров леса утрачены безвозвратно, миллионы — пострадали. В некоторых местах новые насаждения невозможны — саженцы не выживают на отравленной почве.

На юге Скандинавии уже давно можно видеть множество умолкших лесов, и всегда они располагаются на пути ветров, дующих со стороны индустриальных, транспортных центров, городских агломераций.

— У нас в Швеции ежегодно расходуют миллионы долларов на восстановление «прокисших» озер,— сетует токсиколог Анна-Корин Олин.— С понтонов и катеров, оборудованных насосами и распылителями, в озера сбрасывают известь, чтобы нейтрализовать кислоту. Тысячи озер и прудов подверглись такой дорогостоящей обработке. Но это позволяет разводить рыбу лишь в течение пяти лет — а потом новые катера, снова известь, снова миллионы в трубу... А как быть с погибшими лесами? Во сколько обойдется их восстановление?

Датские ученые шесть лет наблюдали за соснами на пораженных участках и решили, что... кислотные дожди идут им на пользу: деревья от них только лучше растут. Но положительный эффект «удобрений с неба» сводится на нет: ведь кислоты вымывают из почвы металлы, идут химические реакции, образуются новые токсичные соединения, которые отравляют грунтовые воды и водоемы, и в конечном счете леса настигает смерть. Недавно западногерманские ученые обнаружили, что у внешне здоровых деревьев, за судьбу которых никто не беспокоился, отмирают корни! Пройдет год-другой — и они погибнут разом, сотни тысяч стволов!

— Потребуется еще по меньшей мере четверть века, чтобы изучить все нюансы воздействия кислот на лес,— поясняет Иоганн Фласбарт и не без горечи добавляет: — Но время-то идет. У нас в ФРГ первые признаки близкой гибели появились у девяти из каждых десяти деревьев.

Защитить... экологию!

— И в Швеции, и в других странах Запада,— рассказывает Анна-Корин Олин,— много и шумно обсуждают проблему кислотных дождей. Но полезных выводов сделано пока мало.

Анна-Корин говорит со знанием дела — она заместитель председателя Международной молодежной федерации по изучению и защите природы, и потому к ней стекается масса свежей информации.

— Наши молодежные организации,— говорит она,— фиксируют источники загрязнения, с научными фактами в руках обличают тех, кто рассматривает окружающую среду как большое мусорное ведро. Мы стремимся раскрыть глаза соотечественникам на то, как важно безотлагательное решение экологических проблем. В крайних случаях мы идем даже на пикетирование предприятий, которые нарушают сегодняшние допустимые нормы загрязнения воздуха. А таких заводов еще очень много.

Нам очень непросто пробиться на телевидение или на радио с конкретными материалами, разоблачающими гигантские концерны, которые издалека отравляют наши озера и губят наши леса. На службе у капитала целая армия ученых, которые искусно отводят любые аргументы против своих нанимателей.

— Отношение к проблеме большинства промышленников,— добавляет Иоганн Фласбарт,— лаконично сформулировал директор одной энергетической корпорации. «Мы готовы снизить уровень загрязнения от наших теплостанций,— сказал он.— Но только в том случае, если нам докажут, что уменьшение выброса в воздух диоксида серы в штате Огайо снизит кислотные дожди на востоке США на 20 процентов и, скажем, на 10 процентов в Канаде. Пока нам не доказали это фактически, мы не намерены ухлопать на очистку миллионы долларов».

Мария, Анна-Корин и тысячи скандинавских юношей и девушек, участвующих в экологическом движении, всячески стараются раздобыть подобные факты.

— Традиционными становятся круизы молодых экологов по Балтийскому морю,— рассказывает Анна-Корин.— Несколько кораблей с представителями различных стран Балтики заходят в десятки портов, где участники экспедиции собирают информацию о состоянии охраны природы, о наличии загрязнений. Они же ведут пропагандистскую работу: читают населению лекции по экологии, показывают слайды, фильмы, устраивают дискуссии, пресс-конференции, даже театральные представления об ответственности человека перед природой. И нередко ловишь себя на мысли: как мало люди знают о горестной судьбе лесов и рек, моря, рядом с которыми они живут. Поэтому приходится подходить с колокольчиком буквально к каждому человеку: не спи, не спи, проснись, пока не поздно!

Чтобы молодежь разных стран обменивалась информацией, вырабатывала правильный подход к проблемам, Международная молодежная федерация по изучению и защите природы собирает летние молодежные лагеря. В палаточных городках спорят до самого утра.

— Многое предстоит сделать,— запальчиво продолжает Анна-Корин.— Гибельных дождей, мертвого моря, мертвых лесов быть не должно. Ведь человек может написать вторую «Илиаду» или создать полотно, равное рафаэлевскому, но вот возродить животное, истребленное как вид... Если мы можем обойтись, например, без крика диких гусей над лесами и озерами, то почему бы нам не обойтись без звезд, без закатов? Ответ очень простой. Обойтись можно. Только зачем жить так глупо?