У «дома с перилами» Юрка окликнул:

– Талка?

Она испуганно оглянулась.

– Постой! Ты – Талина Карага… тьфу, длинная такая фамилия! А я… пришел с Егором.

Лицо у девочки закаменело.

– Я не знаю никакого Егора!

Неужели обознался? Но так похожа, и рыжие волосы… Юрка торопливо полез за пазуху и вытащил бирку. Положил на ладонь надписью вверх.

– А это ты знаешь?

У девочки вспыхнули щеки.

– Нет!

– Думаешь, с Егора силком сняли и мне всучили?

Молчит.

– Мы были в пустом интернате, потом этот псих один сюда поперся. Надеялся, мать из Лучевска вернулась. А бирку оставил в кармане моей ветровки. Я тебя по фотке узнал, в школе видел. Еще Егор рисовал, он классно рисует. Ну как тебе доказать?

– Так вот почему он назвался Сержиком! – перебила Талка. – А я-то все думала… Но ведь его никто не опознал?

Юрка растерянно пожал плечами.

– Пойдем! – сказала девочка.

Узкая тропинка, зажатая между сараем и штабелем ящиков, привела на зады магазина. Через арку попали в следующий двор, зеленый от кустов акации и сирени. Талка свернула в тупик, закрытый от любопытных глаз кирпичной стеной.

– Здесь не услышат. Скажи… – Она скомкала платок у горла. – Нет, я понимаю, что нельзя, но все-таки… Мой отец – у вас?

– У кого – у нас? – опешил Юрка.

– Да ладно, ясно же, откуда вы с Егором пришли. Я так ждала! Если бы ты знал, как я ждала! Все слушала, что в комендатуре говорят. Они меня совсем не сторожатся, подумаешь, соплячка, пшелесская поломойка. А у меня всегда «отлично» по-иностранному было.

Вот черт, с досадой подумал Юрка. Кажется, она принимает их за партизанских разведчиков.

– Дождалась, – всхлипнула Талка и уткнулась в стену. Плечи ее вздрагивали.

– Эй… Ну ты чего?! Слышь, прекрати! Его же не завтра собираются вешать. Что-нибудь придумаем.

– Что? – резко повернулась Талка. – Ты уговоришь подполковника сдаться? Город возьмете с боем? Знаешь, сколько их тут!

Стянула платок, высвободив рыжую косу, и прижала к губам. Юрке самому хотелось завыть.

– Хватит! – прикрикнул он. – Егор пока живой.

Талка запрокинула голову, удерживая слезы.

– Его допрашивают. Я вчера пол в кабинете мыла, а там кровь.

– Все равно прекрати, – процедил Юрка. – Может, это не Егора.

– Может. Только в Белом карьере уже тридцать человек расстреляли. За укрывательство раненых, за нарушение комендантского часа. А на площади… Сначала повесили тех, кто не успел уйти, ну, из руководства. А потом… – Губы у Талки дрожали. – Родьку Масселя и директора Хрумчика.

– Масселя?.. Их-то за что?!

– За вооруженное сопротивление новой власти.

Юрка потер обожженный висок.

– Егор думал, вас эвакуировали.

– Должны были. Но мы утром на реку сбежали. Никто же не знал… Все уехали, а Хрумчик остался нас ждать. Мама в городе – в гороно документы жгли. Машина обратно уже не вернулась. Мальчишки раненых нашли, спрятали в школе. Я медикаменты принесла, а Стас кричит: «Зейденцы!» Мы бы не успели – лейтенант один еле живой был, – если б не Родька. Он на чердаке засел, оружие еще раньше насобирали, бои же шли. Хрумчик к мотоциклистам вышел, хотел их остановить, но его прикладом. Родька и начал стрелять. Раненым взяли. Через три дня вместе с Хрумчиком повесили. Так избили, что…

Талка замолчала, накручивая платок на руку.

– А ты? Остальные?

– Ушли на старую пасеку. Я вернулась – за маму боялась. А кто-то донес, что папа… Так его нет у вас?

Юрка неопределенно качнул головой, и Талка на пару мгновений отвернулась, пряча лицо.

– В общем, нас забрали. Сначала в комендатуру, а потом всех, ну, семьи комсостава, поселили в одном доме. Утром и вечером отмечаться ходим. Если один не явится, других расстреляют.

– На Егора тоже донесли?

– Не знаю. Но он чужим именем назвался, я слышала.

– Тогда какого хрена его на виселицу приволокли?

Талка смотрела растерянно.

– Я думала, из-за бирки. Там же фамилия. А еще говорят, у самого дома арестовали. Сопротивление оказал.

– Черт!

Юрка привалился к стене и стукнулся затылком о каменную кладку. Значит, осталось девять дней.

– Ты на площадь не суйся, попадешь в облаву. – Талка встряхнула платок и накинула на голову. – Лучше ко мне приходи, будут новости – расскажу. Перевозчиков, двенадцать. Тут недалеко, пойдем, покажу дом. Заодно и комендатуру, где Егора держат.