Последний взгляд – глаза в глаза. Всего пара секунд – больше мы не выдержим.

И каждый из нас занимает свою позицию.

Раздеваюсь до трусов, чтобы ничего не сковывало свободы движений. Разуваюсь. Жаль, нет шиповок, а другая обувь – слишком тяжела. Представляю, во что превратятся ноги за эти сто метров – до мяса сотру ступни – и как они потом будут нестерпимо гореть… Хорошо, что никакого «потом» не будет.

Командир помогает мне надеть на спину почти невесомый рюкзачок с пластитом. Сзади на нем нарисован небольшой красный кружок. Мишень для Анны. Аккуратно беру кнопку взрывателя.

– Ты уверен, что нажмешь на кнопку точно в нужный момент? – спрашивает командир.

– Абсолютно. Я бегал эстафету. Точно передать эстафетную палочку – куда сложнее.

Подзываю к себе Ивана, нашего штангиста.

– Когда прозвучит сигнал, ты должен будешь вытолкнуть меня из-за угла и вперед. Вместо низкого старта. Толкнуть надо в поясницу, если выше – я могу споткнуться. Всё понял?

– Не волнуйся. Вылетишь у меня как пробка из бутылки!

Подхожу к углу здания. Застываю в стартовой позе. Вес тела на толчковой левой ноге, корпус выдвинут вперед.

Теперь нужно выкинуть всё из головы, чтобы уйти точно под стартовый сигнал. И привычная легкая улыбка на губах – ведь меня опять ждет любимая дистанция.

Всего сто метров по прямой…

В зале совещаний мюнхенского отделения Интерпола набралось много народа. В основном оперативники и аналитики из отдела преступлений в экономической и высокотехнологической сфере. «Белые воротнички», как называли их в том же «обороте оружия», в котором служил Томас Феллер. Интерполиция, конечно, не муниципальная служба, однако конкуренция между отделами и здесь присутствовала. Обычно крупные операции всегда проводились одним отделом с участием представителей остальных, переходящих в непосредственное подчинение к конкурентам, поэтому сейчас Томас старался по составу собравшихся определить характер предстоящих маневров.

– Слышал, что из Англии прислали какую-то шишку, – толкнул локтем он сидевшего рядом Рудольфа Хеслера, но коллега лишь вяло пожал плечами.

Руди было все равно. Его больше волновал развод с женой и сопутствующие переживания.

Томас еще раз окинул взглядом собравшихся в поисках знакомых лиц. Тараторящая без умолка Мария Штерн – белокурая улыбчивая австрийка с бульдожьей следовательской хваткой. Схожий с терминатором Иван Данко [3] , прибывший по обмену из России, уверяющий, что он немец, но родом с Украины. Гай Гизборн и Марион Блант, прилетевшие из Британии. Вероятно, эта парочка лучше всех осведомлена о предстоящей операции.

– Джентльмены! – раздался зычный голос.

Присутствующие обернулись на вошедшего, разговоры стихли.

Энергичной походкой к пюпитру с эмблемой в виде земного шара, меча и весов, вышел Шариф Ноттингем, известный у «оружейников» специалист, занимающийся международной деятельностью Ирландской республиканской армии и связанным с ней оборотом оружия. Ноттингема уважали, поскольку его расследования напрямую касались грязных дел многих правительств, но в последнее время, по слухам, он переключился на параллельную тему. Немудрено – ИРА хорошо прижали.

– Когда Адам копал землю и Ева пряла, кто был джентльменом? – не удержалась от подколки стервозная Штерн, на дух не переносившая арабов.

Ноттингем, внешностью походивший на выходца из Марокко, лишь улыбнулся лозунгу времен войны Уота Тайлера [4] .

– Рад слышать, что некоторые знакомы с историей моей родины. Но начнем брифинг, господа! – парировал он и завозился с настройками проектора.

Гомон в зале окончательно стих.

Ноттингем, пусть и был сыном иммигрантов, родился в Вустере и служил британской короне уже около двадцати лет. Патриот империи, которая утратила колонии, но сохранила влияние на мировую политику. Хотя служба в рядах «интеров» – это, скорее, надгосударственная деятельность: все они защищают свои страны как части общей цивилизации.

– Итак, господа, я уполномочен НЦБ руководить операцией по задержанию вот этого человека, – продолжил Ноттингем, выведя на экран фотографию, явно взятую из какого-то старого документа.