Но как же она сможет его подвести?… Ведь она обещала, что не уйдет…

Мысли били ее снова и снова, пинались, колотили, настойчиво стучало в глубины ее сердца. А она не могла решить, как быть дальше.

В результате она вернулась к прежней жизни. Просто делала вид, что ничего не случилось. Никто не знал, о том, что она ждет ребенка, хотя, возможно, многие и догадывались, учитывая покупку ею теста на беременность в аптеке. Но никто из их покупателей не подавал виду, что что-то между ними изменилось, и никто, пусть даже косвенно, не намекал на ее интересное положение. О нем знала лишь Тамара, но она обещала молчать до тех пор, пока Лена сама не решит огласить этот факт.

Работали в прежнем режиме, и Лена заметила за собой, что постоянно теперь при любом случае трогала свой еще плоский живот, нежно поглаживая его, просто проводя рукой. Она уже любила свое чудо!..

А мучивший ее вопрос о том, как рассказать обо всем Николаю Ивановичу, вдруг решился сам собой.

Они с Тамарой должны были принимать товар, привезли много ящиков с продуктами, а грузчиков, как всегда, не хватало, поэтому Лене и Тамаре приходилось самим таскать в магазин доставленное. В общем-то, делать это им было не в новинку, но не сейчас, когда Лена каждым биением сердца теперь чувствовала ответственность за то человечка, который зрел внутри нее. В тот день Лена, даже опасаясь, что может надорваться, по глупости согласилась подруге помочь разгружать товар. Подошедший к ним Николай, хотел их отругать за это и даже приоткрыл рот, чтобы разразиться поучительной тирадой, но не успел. Лена, вдруг осознав, что не может донести всю тяжесть, резко отпустила ящик с продуктами, и тот, громыхая, рухнул на пол. Послышался звук битого стекла, внутри что-то разбилось.

Вскрикнув, девушка отскочила в сторону и, зажав рот рукой, с ужасом наблюдала за тем, как на нее надвигается Николай Иванович. И лицо ее не выражало ничего хорошего.

И все нервное состояние, преследовавшее ее в эти дни, вырвалось из-под контроля, будто прорвалась плотина, сдерживающая все страдание, сомнение, страх, невыплаканные слезы, боль… Смешавшись с тем, что она ощущала с того дня, как приехала в деревню, все, сгустившись, собравшись в один большой комок, теперь рвалось из нее потоком несвязный фраз и истерических ноток в голосе. Истерика.

И Лена, не объясняясь, зажав рот рукой, кинулась прочь. Кровь молотилась в ушах, давила на нее, била, а сердце так громыхало в ушах, на губах, в голове, что становилось трудно дышать.

Она не знала, куда бежала, и как смогла добежать до каких-то ящиков, когда, рухнув на них, ощутила позывы к рвоте и опасную темноту, повисшую на глазах. Давление крови в висках медленно убивало.

Николай нашел ее в кладовке, и, увидев, что она рыдает, сжавшись комочком, не сдерживаясь, бросился к ней с ужасом, застывшим в глазах.

— Ты чего ревешь, дуреха? — вскрикивает он, кидаясь к ней, и не понимая причину ее слез иначе. — Ну, подумаешь, уронила, что же теперь, реветь из-за этого надо?!

А Лена начинает заходиться рыданиями еще сильнее и отчаяннее. Даже не пытаясь что-либо объяснить.

— Эй, ты чего?… — изумленно выдыхает начальник. — Может, заболела? Или что?… — присаживается рядом с ней на ящики и легонько трогает за плечо.

А она не может говорить, из груди рвутся не слова, но рыдания, одно за другим.

Николай удивленно смотрит на нее и, легонько тронув девушку за плечо, спрашивает:

— Лена, ты чего? Может, случилось что-то, а? — брови его сходятся. — Ты только скажи, и я…

— Я не смогу на вас больше работать, — прорыдала Лена, не глядя на него, боясь на него смотреть.

Он же, наоборот, прожигает ее взглядом и не понимает.

— Чего это? Из-за того, что случилось? — он удивлен. — Да забудь ты, ну с кем не бывает!?

Лена отрицательно замотала головой.

— Нет, не поэтому, — выговорила она сквозь рыдания.

— А почему тогда? — уставился он на нее.

Лена посмотрела на него. Как она не хотела его разочаровывать. Как не хотела!..

— Я не могу тяжести поднимать… У меня ребенок будет… — всхлипнув, она прикрыла глаза. — У меня уже был выкидыш, я не могу… не могу больше рисковать! Понимаете?! — голос ее сорвался. Сама она находилась на грани истерики. — Я не могу больше рисковать… Не могу, — шептала она, как заклинание.

А Николай, смотрел на нее, долго, пристально, кажется, даже не удивившись, а потом прижал ее к себе.

— Ну, что ты, что ты? — похлопывая ее по спине, пробормотал Николай. — Все образуется, не плачь ты.

— Я так не хотела вас подвести, — прорыдала Лена. — Я не хотела, но так получилось. Я несколько дней назад узнала!.. Понимаете?… Я думала, что справлюсь, что смогу, но… но… — и вновь заплакала в кулачок.

— Да ладно тебе, не реви! — воскликнул Николай, отшатнувшись от девушки. — Не ты первая, не ты последняя, чего реветь-то?!

— Но я вас подвела… — хмыкнув носом, пробормотала Лена.