Павлу, очевидно, было отлично известно об этих обвинениях, и он гневно опровергает их в Посланиях:

«Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе?

Если для других я не Апостол, то для вас Апостол. Ибо печать моего апостольства – вы в Господе.

Вот мое защищение против осуждающих меня.

Или мы не имеем власти есть и пить? Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?

Или один я и Варнава не имеем власти не работать? Какой воин служит когда-либо на своем содержании?» [109]

На основании этой цитаты и других комментариев, сделанных им позже в том же Послании, создается впечатление, что Павел обеспокоен не только тем, что ставится под сомнение его апостольство, но что его к тому же обвиняют в том, что он извлекает своего рода материальную выгоду из своего положения. В другом Послании он опять говорит об искупительной человеческой жертве и упорно подчеркивает «законность» своего апостольства: «Ибо один Бог, один и посредник между Богом и людьми, Человек Христос Иисус, давший Себя как выкуп за всех… для чего я был поставлен проповедником и апостолом, – истину говорю, не лгу…» [110]

Любому, читавшему все Послания святого Павла, с его хныканьем, жалостью к себе, постоянным желанием защищаться и потребностью опровергать критику со стороны старейшин иерусалимской церкви, все становится предельно ясно. Прочтите Послания без перерыва одно за другим и убедитесь лично. Но это еще не все; события по пути в Дамаск и заявление Павла, что Христос лично обучал его, эбиониты с презрением подвергли осуждению как «видения и иллюзии, вдохновленные бесами».

Кроме того, становится ясно, что арест Павла связан совсем с другими причинами, нежели указанными в Деяниях апостолов. Крупнейший исследователь Свитков Мертвого моря, ученый с мировым именем Роберт Айзенман, в ходе тщательного изучения Нового Завета и других документов того времени пришел к удивительному выводу. Павел, который был из рода Ирода, был арестован римлянами, чтобы защитить его от разгневанной толпы после того, как он напал и тяжело ранил Иакова Праведного, первого епископа Иерусалима и наследника прав Иисуса [111] . Новые доказательства этого случая были найдены в Псевдо-Клементинах.

С учетом, во-первых, того, что Павел имел отношение к царскому роду Ирода, был римским гражданином, он был взят под стражу, чтобы оградить от разъяренной толпы, и, во-вторых, способа, с помощью которого он исказил учение Иисуса, есть веские основания полагать, что он действовал как агент-провокатор, который сознательно проник в фундаменталистскую, националистическую группу Иакова, основанную на истинном учении Иисуса.

После долгих споров с Иаковом и старейшинами иерусалимской общины Павел понял, что вовлечен в конфликт с евангелистами. Из-за этого соперничества Павел стал утрачивать завоеванные позиции в области миссионерства [112] . Иаков пользовался всеобщим уважением. Он обратился к «двенадцати коленам, находящимся в рассеянии», с Посланием, которое разъясняло, какова та вера, которая спасает, по учению христианскому, помимо дел Закона. Павел никогда не имел такого общественного признания; фактически, эбиониты и все в иерусалимской церкви требовали исключить Павла из рядов апостолов. По их мнению, апостолами могли быть только те, кто сопровождал Иисуса в проповедническом служении. В одном раннем документе мы находим подтверждение того высокого положения, который занимал Иаков. Эти слова, говорят, принадлежат Петру, который отправил нас, сообщил, что не смог одолеть дьявола, с которым спорил сорок дней, и «указал, что он пошлет из своих последователей апостолов, чтобы обманывать. Поэтому, поверх всего, помните избегать каждого апостола или учителя, или пророка, который сперва не сличит тщательно свое учение с учением Иакова, названного братом нашего Господа» [113] .

Ожесточенные споры из-за различий между истинным учением Иисуса и версией, проповедуемой Павлом, продолжались в течение II столетия. Эбиониты знали, что Иисус, как человек, пришел, чтобы указать истинный путь к посвящению в древние иудейско-египетские традиции, путь к знанию. Павел, в свою очередь, прямо указывал на Божественность Иисуса, пришедшего, чтобы спасти мир, принеся Себя в жертву на Голгофе. Ничто не могло соединить эту зияющую духовную пропасть. Позже это привело к неким бредовым теологическим запутанностям, которые были бы смешны, если бы церковные споры не привели к таким трагическим последствиям.

К примеру, Ириней, епископ Лионский, осудил эбионитов, земных последователей Иисуса, как еретиков, за утверждение, что Иисус был человеком, а не Богом, что противоречило новому взгляду на христианство, введенному Павлом. Ириней пишет, что они «не признают Павла. Они говорят о нем, что он отрекся от Закона». Ириней продемонстрировал умственные хитросплетения, на которые был способен только Павел, утверждавший, что Иисус – в чью Божественность он верил, – находясь на земле, по ошибке занимался «неправильной религией» [114] . Задумайтесь над этим. Иисус признан Божественным и, следовательно, не способен на ошибку, тем не менее, согласно богослову Павлу, сам Бог допустил ошибку!

Однако вмешалась судьба, и ситуация резко изменилась. Иаков и иерусалимская община утратили влияние. Безжалостная рука времени вскоре фактически уничтожила следы их присутствия в церковных записях.

Убийство Иакова Праведного в Иерусалиме подготовило почву для бедствий. Убийство Священнического Мессии, который наследовал Иоанну Крестителю, стало той искрой, от которой в конечном итоге разгорелось восстание израильтян против ненавистных римских завоевателей. Давайте поразмышляем. Если Иисус имел наиважнейшее значение для Своего народа, то почему Его убийство не вызвало гражданских волнений, в то время как убийство Его брата привело к ряду трагических событий, за которыми последовало разрушение Храма и рассеяние евреев? Падение Иерусалима и вынужденное рассеяние еврейского народа удалили из Римской империи одну группу, у которой была реальная возможность проповедовать истинное учение Иисуса, – ессеев: «первых хасидов», фундаменталистов, националистов и пламенных натур.

Со смертью Иакова и рассеянием его последователей арена действий почти полностью перешла во власть человека, которого мы знаем как святого Павла. Он включил свое искаженное видение Божественной искупительной жертвы Христа в зороастрийское богословие, унаследованное иудаизмом в период персидского правления.

Представив свое новое «евангелие» язычникам, Павел использовал все способности, которыми он, несомненно, был наделен, и его учение быстро стало основой христианского богословия. Когда Миланский эдикт даровал церкви равноправие с прочими религиями Римской империи, теология Павла стала основанием для затяжной кампании репрессий, направленных против всех соперников – языческих храмов, местных божеств, тайных культов и гностических групп.