Вилен сделал ход, и я уже тянусь к своему ферзю, но Бэмби перехватывает мои пальцы. Я замер… Эта пытка когда-то закончится? Я что, всегда буду так остро реагировать на ее невинные прикосновения? Вижу, что она спрашивает моего разрешения сделать ход за меня. Я тупо уставился на нее, и кивнул в ответ.

Когда она походила, Вилен воскликнул:

— Бэмби, так нечестно. Я уже почти поставил Рэду мат, — потом спохватывается, и спрашивает, — Откуда ты знаешь эту игру?

Она немного сжимается, и пожимает плечами. Я встал, чтобы усадить ее на свое место со словами:

— Девочка, дело в том, что во всем королевстве, только мы с братом умеем играть в шахматы, — и затем обращаюсь к Вилену, — ты не будешь против, если Бэмби продолжит вместо меня?

Мой брат ухмыляется:

— Ну, Бэмби, держись. Ты даже не представляешь, с кем села играть.

Девочка скопировала ухмылку Вилена, и показывает ему «это мы еще посмотрим — кто кого».

Я вспоминаю о приготовленном для Бэмби небольшом подарке, и иду за ним в свою комнату.

Прячу коробочку у себя за спиной, и открываю дверь.

Сначала вижу победно пританцовывающую Бэмби, затем перевожу взгляд на Вилена, и наблюдаю на его лице оторопелое восхищение. Моя девочка видит меня, и кидается мне на шею. Я делаю глубокий вдох и спрашиваю:

— Ты его сделала?

У Бэмби такой радостный вид, что мне хочется подхватить ее на руки и закружить по комнате. Вместо этого протягиваю ей коробочку:

— Приз для победителя.

Пока она открывает ее, я успеваю смущенно («Я» и «СМУЩЕННО» — понятия несовместимые!!!) промямлить:

— Правда, не уверен, что ты любишь такое….

В первый же день пребывания Бэмби в нашем доме, я узнал, что рыбу в ее меню включать нельзя ни в каком виде. Остальные же блюда она поедала с удовольствием…

Бэмби, наконец, справляется с крышечкой, видит содержимое коробки и радостно пищит. Выхватывает пальчиками одну конфетку, но, прежде чем отправить ее себе в ротик, легко целует меня в щеку.

Она возвращается к столу, садится в кресло и поджимает под себя ножки. Весь ее вид демонстрирует блаженство. Коробочка опустела буквально за минуту.

Вилен спрашивает:

— Почему ты не объяснила нам раньше, что любишь конфеты?

Бэмби хитро щурится, и не отвечает. Я же начинаю лихорадочно думать о том, где сейчас, поздним вечером, можно найти шоколадные конфеты?

Мой брат напоминает ей:

— Ты хотела о чем-то спросить, когда пришла?

Она кивает, берет в руки сверток и разворачивает его. Оказывается, в ткань была завернута книга. Бэмби открывает ее на закладке и показывает что-то Вилену.

Я подхожу ближе и заглядываю в книгу. Так, ее пальчик указывает на отрывок из описания «Обетованного королевства». Мне удается скрыть удивление («Я» и «УДИВЛЕНИЕ» — понятия несовместимые!!!):

— Девочка, ты умеешь читать?

Она смотрит на меня, как на умалишенного. Жестом просит дощечку с писалом. Вилен вскакивает и выполняет ее просьбу. Бэмби быстро (очень быстро и без ошибок) пишет: «А что же я, по-твоему, делаю каждый день в библиотеке?»

Я, как полный идиот, говорю вслух, обращаясь непонятно к кому:

— Девочка, ты умеешь писать?

Вилен сейчас точно упадет. Он с трудом говорит:

— Бэмби, почему ты нам раньше ничего не сказала?

Она пишет: «Потому что вы не спрашивали».

— Мы не интересовались, потому что и предположить не могли ничего подобного. Ведь в Едином королевстве женщин не обучают грамоте. Мы видели, что ты хорошо рисуешь и вышиваешь, вот и решили, что ты, скорее всего, раньше была швеей — модисткой.

Она тычет в свой первый вопрос, и я отвечаю:

— Мы думали, что ты там… смотришь картинки.

Она громко смеется и качает головой. Вилен продолжает расспросы:

— Бэмби, и что же ты думаешь о нашей библиотеке? Какие книги тебе нравятся?

Колпачок писала в ее пальчиках быстро справился с удалением написанного ранее. На освободившемся месте появилась фраза: «Отвечу или честно, или никак».

Я сказал:

— Конечно, честно.

Она пишет: «Все книги в вашей библиотеке — бредовые».

Вилен побледнел, я же, кажется, покрылся пятнами. Мой брат справился первый: