— Ты изменилась, — внезапно произнес Дариан, — стала сильнее, увереннее, опаснее… Что же с тобой произошло, Катарина?

— Я не желаю более быть жертвой! — в карих глазах промелькнуло новое для Дариана выражение и он не мог понять такую Кати.

Стоя спиной к лесу Катарина осматривала военный лагерь, стражников, неотделимой тенью следовавших за монархом, стражников окруживших поляну на которой стояла Катарина, стражников повсюду… В прежние времена Дариан не терпел охрану…

— Я люблю тебя, — тихое признание вернуло к неприятному разговору, — люблю тебя, моя Кати…

В словах Дариана была нескрываемая печаль, но Катарина не отреагировала на запоздалое признание.

— Катарина, — в голосе Дариана послышались стальные нотки, — ты знаешь, что Алиссин одержима тобой?

Усмехнувшись, девушка ответила:

— Ее Величество недвусмысленно намекала на свои чувства.

— А ты… — голос монарха внезапно осип, — ты любишь ее?..

— Нет! — ответ был искренним.

Некоторое время Дариан молчал, и все же задал свой главный вопрос:

— Катарина, я могу рассчитывать на твою преданность?

Кати ждала этого вопроса, ждала с самого начала, но отвечать…

— Могу ли я подумать? — она взглянула на монарха.

— Да, — нехотя ответил король, — я смирено буду ожидать вашего решения.

Смиренно? Смирение было совершенно не свойственно Дариану и Катарина это знала. Тогда откуда смирение? Глядя вслед уходящему монарху, Катарина думала о себе. Пал Ортанон, ее родные свободны и в безопасности, и теперь оставшись наедине с собственной жизнью, девушка впервые оказалась предоставлена самой себе. И она не желала возвращаться в родовой замок князей Арнар, страшась ярости снежного барса. Как не желала и оставаться любовницей короля Шарратаса.

— Леди Катарина, рад видеть вас снова!

Обернувшись к говорившему, Кати невольно улыбнулась стройному дворянину.

— Герцог Ларише, — Катарина склонилась в реверансе.

— Княгиня Арнар, — Ниар склонился, над протянутой рукой, но его прикосновение было далеко от правил приличия, — бесконечно рад видеть вас вновь.

— Я не видела вас ранее, — припоминая всех дворян призналась Кати.

— Прибыл сегодня, — Ниар неохотно отпустил ее ладонь, — и был неприятно поражен вашим… статусом.

— Статусом любовницы Его Величества? — с горькой усмешкой поинтересовалась Кати.

— Статусом замужней леди, — в голосе герцога Ларише послышались нотки отчаяния, — а вот статусом возлюбленной короля был просто удивлен.

— Не вы один, — Катарина неспешно направилась вдоль кромки леса, темнеющего в быстро сгущающихся сумерках. — Как вы поживаете?

— Ужасно… и бесконечно сожалея о прошлом, — произнес Ниар и тут же исправился, — м-м-м, помните невест пресветлого?

— Особенно тех, что пали жертвой… пиявки! — Катарина рассмеялась. — Это одно из самых светлых воспоминаний в моей жизни, мой друг.

— Только друг? — переспросил герцог Ларише.

Катарина не ответила, вглядываясь в темноту. Ее неотрывно преследовало ощущение, что зеленые глаза продолжают следить…

— Я готова считать вас… не просто другом, если вы, — она вновь обернулась к Ниар у, — окажете помощь в бегстве с территорий Шарратаса!

На мгновение герцог Ларише утратил дар речи, но женщина которую он вопреки всему продолжал любить, ожидала его ответа и забыв об опасности Ниар кивнул:

— Я помогу вам, Кати, и надеюсь, это искупит мою вину.

— Надеюсь, — Катарина улыбнулась и вспомнила Алиссин.

Оказавшись предоставленной себе, Кати впервые ощутила вкус свободы. Но наученная горьким опытом, девушка отчетливо понимала — только Алиссин гарантирует ей свободу и от Ранаверна и от Дариана. Но в какой мере король Шарратаса опасается свою супругу и почему? Катарина не верила ни в смирение Дариана, ни в его страх перед супругой. Дариан мог играть и ждать своего часа, как он поступил с собственным отцом. О да, тогда наследный принц вел себя и достойно, и пристойно и выказывал уважение и подчинение отцу… К чему это привело Катарина знала — король Ранмир был отравлен. Причем ведала Кати и каким ядом. И первое подозрение неприятно кольнуло сердце. Вот только смерть Алиссин была ей крайне невыгодна!

Княгиня Арнар вскинула подбородок и решила сыграть на стороне единственного союзника, который оставил ей призрачный шанс на спасение.

Быстрым шагом Катарина вернулась в лагерь, прошла мимо королевского шатра и уверенно вошла в серую офицерскую палатку, где в последнее время, к бесконечному удивлению абсолютно всех, ночевал Дариан.

Протест стражников на входе стал вполне объясним, когда в королевской постели помимо Дариана обнаружилась и юная служанка.

— Как мило, — не сдержалась Катарина, — не о любви ли вы говорили мне едва ли четверть часа назад?