— Ну что ж, — сказал Сквинтэм как бы небрежно и отвернувшись, — если ты боишься пораниться… Жаль, это наш единственный шанс… Но если ты предпочитаешь быть трусливой кошкой…

— Трусливой кошкой, да ты что! — вскричал Лабер, — С дороги! — Он разбежался и жахнул головой в проволочную сетку.

Осыпались хлопья ржавчины, но сама сетка устояла, а Лабер, взвыв от боли, был отброшен назад. Нос у него кровоточил.

— О, бедный мистер Лабер, — запричитала Кейти, сидевшая на перилах моста, — Ему с ней не совладать, мистер Сквинтэм.

Сквинтэм ничего не сказал, а Коллин вышла вперёд и нежно лизнула Лабера в морду.

Поджатый было хвост Лабера распушился, пёс потряс своей мохнатой головой (чтобы в ней прояснилось), отошёл подальше, разбежался и снова ринулся вперёд.

— Ещё разок в ту брешь, друзья! — крикнул он. — Ещё! [6] — И на этот раз пробился.

— Не покорить прекрасной леди тому, кто боязлив, [7] — сказал сам себе Сквинтэм, пролезая следом за Коллин в дыру. — Ну, летите, Кейти. На запад!

Они продвигались теперь, как в самом начале: голубка летела чуть впереди, а потом ждала остальных.

Она, казалось, намного увереннее придерживалась нужного направления.

— Как вам кажется, мисс Коллин и дженелмены, — спросила Кейти, — вроде бы оно ко мне возвращается? — И опять полетела вперёд.

— Что к ней возвращается? — спросила Коллин.

— Умение ориентироваться, — сказал Лабер, — которое она потеряла, когда в неё стреляли. Мы надеемся, что если она сможет найти свой дом, то найдёт и мой тоже.

— Дом под тростниковой крышей? — спросила Коллин, потому что теперь она уже кое-что знала о Лабере.

— В маленькой деревне, — сказал Сквинтэм.

— У подножия большого холма, — сказал Лабер.

— С Белой Лошадью на нём! — заключили они хором.

Они бежали по полям, прилегающим к дороге. По другую сторону живой изгороди их поджидала Кейти, усевшись на указательный столб, чтобы её лучше было видно.

Стрелка указывала на просёлочную дорогу, которая огибала подножие пологого холма:

Когда они приблизились, голубка вдруг взлетела высоко-высоко и начала выделывать всевозможные фигуры высшего пилотажа, демонстрируя мастерство, унаследованное от далёкого предка-турмана, вертясь в воздухе и делая петли, ныряя и паря, и неистово трепеща крыльями.

— Что с нею? — спросила Коллин. — Что-то стряслось?

— Нет, — сказал Сквинтэм. — Это от избытка чувств. Она просто резвится.

Тут Кейти, кувыркаясь, начала стремительно падать, и, казалось, этот номер будет действительно смертельным, но в самый последний момент она взмыла вверх.

— Похоже, начинаются меловые холмы! — крикнула она. — Как знать, может, скоро нам повезёт!

Остальные улеглись на траву, отдохнуть и подождать, пока Кейти где-нибудь сядет.

Вдруг они увидели, что она резко свернула в сторону, будто хотела избежать выстрела или нападения хищной птицы. Но никакого выстрела не последовало, не было и ястреба, и Кейти почти сразу же развернулась и устремилась к ним. Она приземлилась так быстро и так неуклюже, клювом вниз, будто после первого в её жизни полёта.

— Я видела её, я видела её! — возбуждённо бормотала она. — Агромадная, агромадная…

— Агромадная… тьфу ты, громадная — что? — спросил Сквинтэм.

— Белая Лошадь!

— Белая Лошадь? — гавкнул Лабер. — Моя Белая Лошадь?

— Похоже, что она, — сказала Кейти. — На большом холме, напротив меловой гряды, агромадная-агромадная. Если вы заберётесь повыше, то сможете её увидеть. Подымитесь вон на тот склон.

— Бежим, Коллин, — крикнул Лабер, и собаки помчались. Одна, не так давно вышедшая из щенячьего возраста, а другой, хоть и великовозрастный, по характеру порой был как щенок. Они понеслись вверх по склону скачками, возбуждённо лая, обгоняя друг друга.

Сквинтэм последовал за ними, но в своём обычном темпе. Может быть, там и есть Белая Лошадь, но он помнил, что сказала ему Кейти во время их разговора там, на краю рощицы, много-много миль к северу отсюда.

«О, таких несколько!» — сказала она.