Шрифт:
Элистер вошел в дом, Бетани проследовала за ним. Новости продолжили рассказ о других событиях дня.
— Что ты об этом думаешь? — спросила я Кулли, выключив телевизор. Мы лежали на кровати, уперевшись спинами в подушки.
— Я думаю, что он сукин сын, способный на все.
— Но почему? Потому, что у него есть деньги и власть? Потому, что он большая шишка в яхт-клубе Сэчем Пойнт, в котором твой отец работал по найму?
— Пэдди Харрингтон был в десять раз больше человеком, чем этот Элистер Даунз, — резко отозвался Кулли.
— Эй. Я и не говорила, что это не так. Я уверена, что твой отец был замечательным человеком. Я просто пытаюсь понять, за что ты обижен на Элистера.
— Прости, мне не хотелось орать на тебя.
— Если бы я больше знала о тебе, мне было бы понятнее. Расскажи мне о своей жизни в яхт-клубе.
— Хорошо. Но сначала я расскажу тебе о моем отце. Его уничтожило то, что он приехал в эту страну и начал работать на таких людей, как Элистер.
— Я слушаю тебя.
— Как я тебе уже рассказывал во время нашего первого ужина на яхте, Пэдди приехал с острова Уайт.
— Я помню.
— Остров Уайт — центр мореплавания в Англии. Оттуда стартуют гонки на Адмиральский кубок, а также Большая Регата — самая престижная из четырех регат. Перед войной мой отец плавал на самых больших и быстрых яхтах в этих гонках. Его просто с руками отрывали, так как он был очень опытным и пользовался большим уважением. Он работал там и тогда, когда на трон взошел король Георг. Его приглашали на праздники, в которых участвовал сам король. Благодаря работе на лодках, он вел достойный образ жизни, как и его отец. А потом началась Вторая мировая война.
— И что случилось?
— Он записался в военно-морской флот и как раз ждал назначения, когда произошла пресловутая стычка англичан и немцев у Дюнкерка.
— Мои знания по истории слегка поблекли. Освежи мою память.
— Дюнкерк — это морской порт на северном побережье Франции недалеко от бельгийской границы. Весной 1940 года около трехсот тысяч английских и французских солдат были прижаты к побережью наступающими немецкими войсками. Их единственным спасением было переплыть канал, но флот тогда тоже воевал и не мог им помочь. Когда немцы приблизились вплотную, англичане наспех сколотили армаду из гражданских судов. Рыболовецкие лодки, прогулочные, небольшие грузовые суденышки — были задействованы все мало-мальски подходящие плавсредства. И этот импровизированный флот спас британские войска и переправил их через канал.
— Твой отец участвовал в эвакуации?
— Да, участвовал. Он был одним из организаторов и сам управлял одной из лодок. После этого он остался во флоте и прослужил до сорок шестого года.
— Так он был героем.
— Да, был. А потом все полетело в тартарары. Когда он демобилизовался, в экономике Великобритании царил настоящий кавардак. Регаты были приостановлены, и спрос на моряков в Европе стал незначителен. Он был героем-мореплавателем и героем войны, Но он не мог заработать на жизнь. Поэтому, когда он узнал о том, что в Штатах у моряков больше возможностей, то приехал сюда.
— И начал работать в яхт-клубе?
— Да, все в том же сорок шестом. Ему было за тридцать. Он считал везением то, что смог стать инструктором по управлению лодками в яхт-клубе Коннектикута. Он тогда еще не знал, что его ожидало.
— Но ведь это было совсем неплохо, не так ли? В конце концов, Сэчем Пойнт прекрасный клуб.
— Да, он был совсем неплохим. Как я уже говорил, он встретил в нем мою маму. Они жили в небольшом коттедже на территории клуба. Их дом был отгорожен от клуба проволочной изгородью. Вначале мой отец очень любил свою работу. Лодки и моряки были нужны ему как воздух. Но сама работа была дерьмовой. Членам клуба совсем не требовался тренер, чтобы учить их испорченных и зажравшихся детей плавать на лодках. Им была нужна сиделка. Люди, которые входили в клуб, не интересовались этим спортом. Они его даже не любили. Лодки были нужны им исключительно для показухи. А отец был их ручной обезьянкой из Англии. «Пэдди, мой мальчик», говорили они. Они всегда называли его «мальчик», хотя ему было уже за сорок. «Пэдди, не отвезешь ли мою жену и детей на небольшую прогулку?» Или: «Пэдди, проследи, чтобы на моей лодке был достаточный запас Тенкверея» [52] . Или: «Пэдди, тебе не нужно приходить сегодня вечером на шашлыки. Это будет частная вечеринка — только для членов клуба». Я просто не понимаю, как он мог выносить это так долго. Хотя, на самом деле, я это знаю.
52
Сорт ликера.
— И как же?
— Он очень много пил.
— Для тебя это было нелегко.
— Да.
— Почему же он не бросил клуб и не вернулся с тобой в Англию?
— Он влюбился.
— О!
— Вот тут-то на сцене и появился твой дружок Элистер. И, если ты не возражаешь, я бы оставил рассказ об этом до следующего раза. Я здорово устал. У меня завтра будет тяжелый день — предстоит сфотографировать два дома.
Кулли поднялся с кровати и потянулся.
— Можно я проверю свой автоответчик? — спросил он.
— Конечно. Телефон там.
Я спустилась вниз, чтобы приготовить чашку чая. Вернувшись, я обнаружила, что Кулли уже разделся и лежит в постели.
Я тоже разделась и залезла к нему под одеяло, оставив чашку с чаем на столике.
— Все в порядке? — спросила я. — Похоже, у тебя немного испортилось настроение.
— Прости. У тебя и так полно забот. Не хватало и мне еще превратиться в брюзгу.