Он приставил лестницу к забору, залез. Перебрасывать на другую сторону лестницу не стал. Придерживаясь руками за металлическую кромку рифленого листа, спрыгнул вниз, и с минуту прислушивался к непонятным звукам, доносившимся из тенистых кустов. И только подойдя ближе, увидел там сидящего на скамейке человека. Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, для чего он там. Подойдя ближе и заглянув в усатое лицо, он узнал того мента, который охранял его парней возле «Фольксвагена». Та самая усатая рожа. Теперь вопрос заключался в том, один ли он здесь, или с ним еще те двое, которые испортили ему прекрасное общение с милой вдовой. Если они здесь втроем, то с его стороны было большой ошибкой лезть вот так напролом.

И он остановился за спиной у спящего Грека, призадумавшись, как поступить. Нейтрализовать этого усача, ему не составит особого труда. Рука скользнула в карман, где лежал нож с выкидным лезвием. Чтобы нажать на кнопку, не потребовалось большого усилия. И остро отточенное лезвие, отполированное до блеска, стремительно выскочило из ручки.

Грек сидел на скамейке, откинув назад голову, и спал, не подозревая, что его смерть находится у него прямо за спиной, буквально в двух шагах. Трудно сказать, что предпочел бы сам капитан Греков для быстрого ухода из жизни, пулю в голову или расчетливый удар острой стали по шейной артерии. Так или иначе, но право выбора сейчас было за убийцей. И он выбрал нож.

Приблизившись настолько, что до головы усача было легко дотянуться, он левой рукой зажал усатому рот, не давая закричать, и тут же приставил к горлу остро отточенное лезвие, едва не надрезав кожу.

В первые секунды Грек не понимал, что произошло. Ошалело захлопал глазами. Хотел крикнуть, позвать на помощь Леху Ваняшина, но не смог раскрыть и рта. Жесткая ладонь, сильно стиснула ему обе челюсти. И тут же стоящий позади него человек, зашептал ему в самое ухо.

– Ты умереть хочешь?

Грек умереть, да еще такой чудовищной смертью, не хотел. И сейчас в полной мере прочувствовал то, что успевают прочувствовать жертвенные бараны. Стало жалко себя. И зачем только он поменялся с Тумановым. Предупреждал его майор о том, что спать нельзя. Но Грек был не из тех, кто прислушивается. И вот она, расплата за непослушание.

Сан Саныч всхлипнул, опустив глаза на острое лезвие ножа. А человек, в руке у которого был нож, сказал тихонько:

– Ну вот что, цыган. У меня не так много времени, чтобы тратить его тут с тобой понапрасну. Поэтому сделаем так, я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать на них. Соврешь, и я отрежу тебе голову.

От услышанного Сан Саныч Грек попытался втянуть голову в плечи, но стоящий позади него, не дал, дернув Грека за волосы.

– Не лишай меня удовольствия. Не каждый день приходится отрезать голову менту. Поэтому поверь, это я проделаю с большим удовольствием. А сейчас говори, только тихо, ты здесь один?

Он чуть ослабил ладонь, давая возможность Греку разжать челюсти, и капитан осипшим голосом произнес:

– Мы тут втроем. Я, Ваняшин и майор Туманов.

– А где же твой майор Туманов? Пока я вижу тебя одного, – с некоторой иронией проговорил человек, держащий возле горла Грека нож, и тут же услышал позади себя спокойный, но довольно жесткий голос:

– Я тут. Обернись.

Повинуясь воли говорившего, человек обернулся, и в следующее мгновение получил сильнейший удар ногой в челюсть, после которого он перелетел через спинку скамейки, увлекая за собой на землю и Грека.

Но Грек проявил завидную резвость. Напавший на него человек еще не успел, как следует опомниться и отойти от удара, как усатый капитан лихо оседлал его, скручивая руки за спину и застегая на них наручники.

– Ты на кого руку поднял, сволочь? Да я таких, как ты пачками давил, – прорычал Грек угрожающе и с размаху саданул лежащего под ним кулаком в лицо. – Нож мне к горлу приставлял. Скажи спасибо Николаич тут появился, а то бы я тебя, гада, точняк пристрелил.

Федор усмехнулся, поражаясь отходчивости Грека. Только что бахвал был на волосок от смерти, но вот уже опять в своем репертуаре. Хотя по большому счету, ему не мешало бы поблагодарить Федора за ту услугу, которую он ему оказал. Не известно, чем бы дело обернулось, появись Туманов несколькими минутами позже. А сейчас, повернув озлобленное лицо к Греку, лежащий, разомкнул окровавленные губы, проговорив:

– Жаль, я тебе сразу глотку не перерезал. На одного мента было бы меньше. – Он улыбнулся. А Грек поежился от этой зловещей улыбки. Но не теряя оптимизма, что было ни в его правилах, сказал:

– Много вас таких желающих. Но знай, сука, Сан Саныч Грек еще никому просто так глотку не подставлял. Так что вряд ли бы ты мне ее перерезал.

Федор поднял с земли орудие преступление, которым нападавший хотел лишить жизни Грека, осмотрел его. Потом, подняв скамейку, сел на нее и покачав головой, сказал Греку:

– Я же тебя предупреждал, не спи. Представляешь, что бы было, если б я не вышел, проверить, как ты тут? – спросил Туманов.

Грек присел рядом, утер рукавом пиджака пот со лба.