– В чем дело? Почему вы мешаете нам?

Федор глянул в глаза Греку. Тот стыдливо опустил голову, давая понять, что вину свою он осознает, но уже исправить ничего не может.

Гвоздь чуть развернулся со стулом от стола, посмотрел в усатую морду Грека.

– Кто этот человек? Почему вы его избили, и зачем вы его сюда привели?

Парень в футболке с плечами атлета сказал, переминаясь с ноги на ногу:

– Ну мы идем, – покосился он на своего напарника, и давая понять, с кем он шел. – Смотрим, а этот ковыряется с машиной. Она у него не заводилась.

– И вы, конечно, как сознательные граждане решили ему помочь? – пошутил Гвоздь, но его тупоголовые охранники шутки не поняли, замотали головами.

– Не…е, – сказал один.

– Была нужда, – тут же подхватил другой.

– Тогда почему он здесь? – строго спросил Гвоздь, пока еще не понимая.

Федор сидел и не знал, как повести себя в этой ситуации. В его обойме осталось пять патрон. Этих двоих вместе с Гвоздем он запросто может уложить. Но как выйти из здания? Стрельбу услышат остальные бандиты. Десятка полтора их тут наберется. А с пятью патронами против полтора десятка вооруженных бандюков не повоюешь. Ах, Грек, Грек. С каким бы удовольствием Федор сейчас врезал по этой усатой роже, невинно хлопающей глазами. Но, кажется, с него уже и так достаточно. Получил он свое.

Парень с плечами атлета заговорил опять:

– Часы…

Гвоздь укоризненно покачал головой.

– Разве я вам мало плачу? Э…х, – вздохнул он. – Вы позарились на его часы?

– Ага, – без стеснения ответили оба парня.

Стоящий по другую руку от Грека белобрысый парень, достал из кармана часы и положил на стол перед Гвоздем, чтобы тот глянул.

Федор увидел «Роликс». Те самые, которые Грек нашел в саду у Розовских. Не понятно только было одно, зачем Грек нацепил их на руку, ведь они должны лежать в сейфе. Наверняка усатому ловеласу захотелось фарсануть перед какой-нибудь грудастой очаровашкой, этак килограммов в сто весом. Такой тип женщин особенно нравится Греку. Вот и до фарсился он.

Туманов стиснул зубы, чувствуя, что еще немного, и он прямо сейчас при этих бандюках отведет душу на усатой роже Грека. Кажется, и Грек почувствовал это, попятился подальше от майора.

Гвоздь, увидев часы, сразу схватил их.

– О, да это же мои. – Он перевернул их, прочитал надпись, оставленную рукою гравера. Потом уставился на Грека. – Где ты их подобрал? Отвечай. Обещаю, скажешь правду, ничего не будет. Отпущу. Соврешь, мои парни тебя пристрелят.

Грек покосился на Туманова. Федор смотрел Греку в глаза, давая понять, что тому лучше признаться, где он подобрал находку. Но тупоголовый капитан его не понимал и упорно молчал.

Парень с плечами атлета достал из кармана милицейское удостоверение, положил на стол перед Гвоздем и, кивнув на приунывшего Грека, сказал:

– Его. Он, оказывается, капитан уголовного розыска. Во, какие дела, Гвоздь.

Этому известию Гвоздь удивился больше, чем найденным часам.

– Да? – Он тут же раскрыл удостоверение, заглянув в него. – Час от часу нелегче. У нас сегодня что, вечер неожиданностей? В нам пожаловал мент?

Оба парня переглянулись, не понимая, к чему это Гвоздь гнет и пожали плечами. А Гвоздь, не мигая, уставился на Грека и спросил:

– Позвольте узнать, что вы, капитан, делали тут? Только не говорите, что оказались здесь случайно. Я в случайности не верю. В этом мире все закономерно. К тому же у вас на руке мои часы, которые я потерял… Впрочем, неважно, где я их потерял. Важно, как они попали к вам. И так, я жду ответа.

Грек в растерянности покосился на Туманова и продолжал стоять, как в рот воды набрал.

Гвоздь разочарованно развел руками.

– Милейший капитан, так у нас с вами дело не пойдет. Как там у вас в ментовке принято говорить? Или вы даете чистосердечные признания, или…

Федор выпил рюмку водки, которую держал в руках с того момента, как увидел вошедшего Грека, отставив ее пустую, резко вскочил со стула и, выхватив свой «ТТ», наставил его ствол усачу прямо в лоб.

Грек испуганно захлопал глазенками, уставившись на ствол.

– Ты что?.. – чуть слышно испуганно прошипел он.

Видя, что ситуация накалена, Гвоздь взял Туманова за руку, в которой тот держал пистолет, отвел ее в сторону.

– Погоди. Не стоит дом поганить ментовской кровью.

Левой рукой Федор без замаха врезал Греку в челюсть, так что у того лязгнули зубы, и он отлетел в угол комнаты. Федор положил свой пистолет на стол и кинулся к Греку, наклонился над ним и еще раз, несильно ударив, произнес едва внятно, так чтобы Гвоздь с парнями не услышал, но услышал сам Грек:

– Отвечай, сволочь. Не молчи. Они тебя пристрелят. Или забьют до смерти.

Но, похоже, Грек сейчас был в таком состоянии, что просто не понимал всего сказанного майором. Он смотрел безумными глазами в глаза Федору, и страха в них не было.

Кажется, Гвоздя начинало раздражать упорство Грека. Видя, что новичок не в состоянии развязать ему язык, Гвоздь сказал парням:

– Вот что, вытащите этого капитана на улицу и бейте до тех пор, пока он не заговорит. У меня предчувствие, что он следил за нами. А мы пока водочки выпьем, – подмигнул он Федору, приглашая жестом того присесть за стол.