– А ты и вправду смышленый парень, – проговорил он. Прозвучало, как похвала, но Федор остался к ней, равнодушен. Только теперь он понял кое-что и другое, о чем раньше просто не догадывался. Сказал:

– Значит, ты решил не отдавать те три миллиона, которые вы забрали у курьера? – сказал он, что очень не понравилось Гвоздю.

Гвоздь вскочил со стула, подошел к Туманову, дохнув ему в лицо перегаром. По жизни не любил слишком смышленых. Особенно ментов.

– Да. Я так решил, потому что имел на это право. Каждому хочется играть в свою игру. Но денег я так и не получил. Ты можешь мне не верить, но деньги исчезли. Растворились в воздухе вместе с дипломатом. Были, и вдруг пропали.

Федор с улыбкой кивнул, недоверчиво глянув в глаза Гвоздю.

– Значит, игра у тебя не получилась. Плохой, оказывается, ты игрок, – проговорил Туманов, разглядывая задумчивое лицо Гвоздя. – И как же ко всему этому отнесся тот хороший человек? – спросил Федор.

– Маэстро? – вырвалось у Гвоздя.

– Маэстро? – Туманов призадумался. Раньше никогда эту кличку он не слышал, но не станешь же расспрашивать у Гвоздя, связан ли этот человек с музыкой или получил, такое погоняло за что-то другое. Гвоздь и так сразу изменился в лице, видно осознав, что не должен был называть майору эту кличку. Но тут же он как будто успокоился, жестом руки давая понять, что разговор с ментом окончен и прапорщик может исполнить его приказ.

Пока они разговаривали тут, Витек отлучился на минуту и вернулся уже с короткоствольным «калашом». Вложил его в трясущиеся руки прапора. Сам же достал пистолет и приставил его Глебову к голове, чтобы тот не надумал направить ствол автомата в другую сторону.

Когда все трое выходили из комнаты, Гвоздь тихонько шепнул Витьку:

– Как только прапор положит обоих ментов, ты его… – он не договорил, указав взглядом на пистолет, который казался в руке амбала невинной детской игрушкой. В ответ Витек кивнул и вышел, следуя за Глебовым, который шел и подгонял Туманова в спину дулом автомата, бурча под нос проклятия в адрес майора.

Федор увидел Грека лежащего на земле возле ступенек подъезда, залитых кровью. Парни, избивавшие его, видно решили сделать перекур. Стояли, негромко о чем-то переговариваясь. Сам же Грек не подавал признаков жизни.

– Сволочи! Что же вы сделали с ним? – выкрикнул Туманов и без замаха ударил парня с плечами атлета. Тот упал, но тут же вскочил на ноги. Хотел кинуться на обидчика, но Витек отодвинул его в сторону своей мощной грудью.

– Ладно, отвали от него. Если хочешь, можешь взять у прапора автомат, вывести их за забор и там, на пустыре кончить? – с ходу предложил он парню с плечами атлета. Но тот отказался.

– Да пошел ты… сами кончайте их, – огрызнулся парень, утирая кровь с разбитой губы.

Витек захохотал. А Туманов склонился над Греком, заглянул тому в лицо. Грек был жив, но в таком состоянии, что без посторонней помощи передвигаться не мог. Открыв глаза, он увидел стоящего над ним с автоматом прапорщика Глебова и амбала Витька, который держал ствол пистолета у Глебова на затылке. Посмотрел в глаза Туманову.

– Все кончено, Федор? – спросил Грек у Туманова. Федор помог Греку встать. Как не хотелось разочаровывать Грека, но майор врать не стал.

– Да. В этом мире все когда-нибудь кончается, – ответил Федор, поднимая Грека на ноги. – Вставай, Саня. Нам пора. Видишь, хлопцы заждались.

Грек с трудом встал на ноги, держась левой рукой за переломанные ребра. Его правую руку Федор положил себе на плечи, поддерживая, чтобы Грек не упал.

– Федор, они что, хотят нас пристрелить? – спросил Грек, покосившись на Глебова, который просто затыкал стволом автомата Туманова в спину.

– Хотят, – вздохнул Федор, сожалея, что все так трагично для них заканчивается. А главное, глупо, считал Федор. Всегда верил в торжество справедливости. Но, кажется, теперь эта вера надломилась. Нет торжества, один трагизм.

– Эй, вы, – крикнул им амбал Витек, – хватит базар устраивать. Я спать хочу.

Федор повернул голову к нему.

– А давай заместо нас. Вот отоспишься на том свете. Согласен? – предложил он амбалу, за что тут же схлопотал по морде. Амбал не согласился.

– Давай, шевели копытами, – проговорил Витек, потирая ушибленную руку.

– Куда идти? В какую сторону? – раздраженно спросил Федор, когда они очутились за воротами. Раздражало его то, что прапорщик Глебов, кажется, слишком вошел в роль и довольно больно тыкал стволом автомата в спину.

Амбал Витек указал на дорогу, сворачивающую за угол забора.

– Туда двигай, – сказал он, зажимая нос, когда ветер доносил до них неприятный запах, тянувший со стороны пустыря.

Федор тоже почувствовал сильный запах канализационных отходов. Присмотревшись, увидел вдали на пустыре строения, напоминавшие производственные корпуса, а рядом отстойники, похожие на озера. Только если озера были заполнены водой, то эти отстойники с забетонированными берегами, были заполнены продуктами канализации, вонь от которых шла на всю округу. Причем, чем ближе они подходили, тем дышать становилось трудней.